Я делала вид, что не слушаю его, на самом деле, перестала дышать от обиды. Всё, теперь точно Юре пожалуюсь.
Он снова подошёл к столу, заводился всё больше. Глеб нависал над столом, мне всё тяжелее было дышать. Воздух загустел, как кисель. По спине то и дело накатывало холодными, липкими мурашкми. Вот что делать?
– Слушай, Светка, мне надоели твои выкрутасы, – его рот кривится в саркастической гадкой улыбке: – Ты же сама сюда пришла из за денег.
– Образное выражение. Ты здесь тоже из за денег.
У меня стучало в висках. Война началась, здесь не осталось места для субординации. Нижняя губа предательски дрожала, я постаралась наклонить голову, чтоб не видно было моего лютого страха. Чувство беспомощности взвилось питардой в сердце, собралось под коленями, я покачнулась.
Глеб шипел:
– Быстро тебя Юрасик оприходовал. Я же правильно понимаю, он тебя уже оттрахал? Жемчуга на шее деревенщины сразу об этом всем сообщили.
У меня зависла пауза в голове, я автоматически схватилась за жемчуг. В голове никак не укладывались слова Глеба. Что он такое только что сказал?
Внешне я не подавала виду, но то что происходило внутри меня не описать. Мне как будто снесло голову. Я совсем ничего не понимала, ни одной мысли в голове. Не поняла, братишки развлекались и сейчас один пытается урвать меня у другого? Они что, делились друг с другом своими успехами у женщин?
Я одна из тех самых бабочек, опалившая крылышка у их костра? Вот это ожерелье опознавательный знак?
Вероятно, моё замершее лицо было лучшим подтверждением ответа, Глеб расхохотался.
Мысли о том, что злые слова Данилова младшего это про нас с Юрой не помещались в голове.
Я всё ждала, что кто то зайдёт и можно будет выскочить под удобным благовидным предлогом из приёмной. Вызвать самой кого нибудь мне не пришло в голову. От страха, наверное,
Сделала вид, что мне не страшно, вроде как я погрузилась в работу. Встала, не обращая внимания на Данилова-младшего, мельком осмотрела свою одежду. Кажется, всё на месте. Задрала подбородок, обошла претендента на неминуемый скандал. Попыталась сделать вид, что мне наплевать на него, хотя внутри всё дёргалось и сжималось.
Я направилась в кабинет к Юрию, собираясь положить папку на стол и прикрыть окно, открытое на проветривание.
Если бы я знала, что случится дальше, я бы никогда не встала со своего секретарского места. Я бы ведро клея “Момент” вылила на свой стул и приросла к нему.
Но во мне нигде не пикнул датчик опасности, я бодро прошагала в кабинет босса.
Подходя к столу, я услышала звук закрывшейся двери. Обернулась. Глеб вошёл следом за мной и закрыл дверь изнутри на замок. У меня всё оборвалось внутри:
– Что ты делаешь! Немедленно открой дверь и выпусти меня.
Я положила папку, хотела обойти стол с другой стороны и вылететь пулей, но…
Глеб загородил своей мощной фигурой выход. Его рука легла мне на плечо, да так, что я не вырвалась бы, как бы не пыталась. Сердце стало бешено колотиться, я по-настоящему испугалась, попробовала ещё раз дёрнуться. Глеб не собирался отступать:
– Как так бывает, что серая, неприметная мышка по имени Светка собирает вокруг себя породистых первоклассных котов.
– Не котов, а скотов, если ты о себе! – я дёрнула плечом, попыталась скинуть с себя его руку: – а ну, отвали!
Дернулась, пытаясь вырваться. Глеб не пустил. Он всё просчитал. Прижимал меня всё крепче, я уже и сама понимала, что мне не вырваться. Чувствовала
как его рука медленно ползёт у меня по животу. Благо, тесный ремешок на юбке и плотно облегающий креп надёжно охраняли мои границы. Но его мерзкие лапы похабно ощупывали мои бёдра, эта тварь на что то надеялся.
– Светка, скажи, почему мой брат снова оказался первым?
– Если Данилов старший услышит твои слова, Глеб, тебе не сдобровать.
– Серьёзно? А мы ему не скажем. Давай, попробуешь со мной и скажешь, кто из нас лучше. Может быть я утру Юрке нос и он проиграет спор.
У меня наступил коллапс. Не может быть. Неужели вчерашняя ночь роковая ошибка и я снова просчиталась, влюбившись. Еле собралась с мыслями:
– Вы оба случайное недоразумение в моей жизни и какого чёрта вам от меня надо для вселенной загадка.
Глеб напирал на меня, всё сильнее прижимая меня к столу. Нависал надо мной лицом, дышал прямо в губы:
– Может быть договоримся, недотрога?
– Не знаю, что у тебя на уме, сделай одолжение, просто отойди. Тебе мало одного синяка на морде?
– Отойди? Да ты, сучка, не поняла ещё, что ли, я ведь по-хорошему хотел. Ты у меня сейчас на коленях в интересной позе будешь просить прощение за те слова, что тявкала в ресторане. Помнишь?