Я слышала, как стучит сердце в его мощной груди, вдыхала тонкий парфюм, перемешанный с терпким дымком с его обнажённой кожи, вслушивалась в его дыхание.
Смотрела на часы, на бесконечную реку времени, уплывающую в вечность, на бег золотых стрелок в циферблате напротив, вспомнились строки:
Мы можем стать с тобой океанами
И нас разделят с тобой материками
Мы можем стать с тобой вечно пьяными
А может, мы ангелы под облаками… *
Наверное, у всех влюблённых есть ангелы и они обязательно появляются в нужную минуту, чтоб укрыть своими крыльями нас, тех, кто верит в любовь…
________________________
*слова песни Олега Шаумарова.
Глава 38
Глава 38
Эпилог.
Юрий.
Жизнь заиграла перламутровыми красками, забила в барабаны, натянула нескончаемую радугу на небе.
Итак, вот он я, как есть.
Миллиардер, путешественник, мужик в 120 килограмм прокаченного мяса, собравшийся перевернуть планету себе на пользу. А всё почему? Да потому, что я женился!
И понял главное: жизнь моей семьи никогда не будет похожа на мою.
В жизнь надо вгрызаться! Это я, правда, уяснил с рождения, когда не успев вылупиться на свет, понял, что не нужен этому миру. Всё просто. Родной папаша сбежал из моей жизни, сразу, как только застегнул джинсы, переспав с моей матерью. Пока она была беременна, появился второй мужик, мой будущий отчим. Меня только потому не придушили в канаве, что денег было немерено и дешевле стало купить няньку, чем замаливать юридические грехи, если бы случилось моё внезапное исчезновение.
Рос я себе на удивление и на радость многочисленным нянькам, а потом и на счастье младшему полукровному брату. Его папаша тоже свалил, потому как дело было не в нём, а в нашей маме. Её характер асфальтным катком закатывал в сопли всё живое, её раздражали дети, собаки, няньки, гости, мужчины в качестве мужей.
Поэтому, как ни странно, всего этого у нас был полный дом, все друг другу были чужими, но было одно большое “Но”! Нас всех объединял один и тот же вопрос: когда всё это закончится и главное, что потом.
Вторая часть вопроса держала всех на крепком поводке материального благополучия, уж что-что, а зарплату (не хилую) все получали ровно в срок. Стол, холодильник – всё по максимуму. Один я оказался “неправильным отщепенцем”, вечно сбегал, мотался со шпаной, воровал яблоки, жрал жареных голубей, переболел всякой дрянью, но, главное, вылечился от мамашиной “опеки”, вывалился из гнезда с сумасшедшими сойками, рвущими каждую копейку на себя.
Правда, хвостом за мной вился подрастающий ящур, мой братец. Тут я просчитался, пытаясь сохранить хоть часть своего рода, притулиться к формуле “родня дороже всего”. А, была ещё одна формула “брат за брата”. Что то в этой математике родственных связей и отношений не сработало.
Самое грандиозное, что я совершил в зрелом возрасте, это две вещи. Первая, крепко зарубил себе шрамом на сердце, просто высек топором на живую – дым, это всегда к пожару. Неравные отношения это всегда к войне. Однобокая несправедливая любовь матери всегда к вражде. И ещё. Мальчишек должен воспитывать отец.
Поэтому, исправляя мои закосы и выруливания в справедливость в моей жизни появилась орда лучших адвокатов и много юристов. И сейчас они потеют над тем, чтоб мой бывший брат истлел в нищете, переломанный, уничтоженный – моя цена за унижение моей женщины.
И второе событие – я осознанно женат на Свете, которую ангелы нечаянно уронили с небес.
Моя. Навсегда моя и это счастье из своих рук я не выпущу.
После свадьбы для меня стало хобби внимательно слышать весь её женский бред и не дожидаясь просьб приносить ей на блюдечке всё, о чём услышал.
Красивая, яркая Светка оставалась Светкой. Стала блогершей, что то там продвигала в соцсетях, готовила всякие вкусняшки, радовалась синему небу, встречала меня счастливой улыбкой.
На лето мы переехали на дачу на Куршском заливе, старенькую, деревянную, с густым, заросшим заброшенным садом. (Само собой, что сначала там поработали сантехники, электрики и остальная братия).
Светка отказалась ехать куда то далеко, её всё устраивало в деревенской глуши, а у меня не было большей радости, как угодить ей. Захотела провести время в деревенских пейзажах – будет так. Признаться, мне и самому тут нравилось.
Я часто отсутствовал, но когда возвращался, здесь, на даче, моя жена превращала в огненный фейерверк наши ночи. В каминные посиделки с глинтвейном возле жаркого огня, в умопомрачительные поцелуи лёгкого утра на рассвете. В прогулки после полуденного солнца на побережье, с влажным песком, влипшим между пальцами на босых стопах и холодной волной, мурчащим котом лижущей наши щиколотки.