Островский усмехается и убирает от меня руки. Поток чудодейственных прикосновений, увы, окончен.
— Давай посмотрим, что там с твоей обувью.
Прищурившись, наблюдаю, как он аккуратно выкручивает шпильку из дырки в люке. Только чуда не происходит. Каблук поломан к чертям, а я расстроена. День неудач какой-то, начиная с погоды.
— М-да… — забираю обувь из его рук. — Тут нужен конкретный ремонт.
— Или новая пара, — веселеет Герман и обводит бульвар взглядом. — Пошли в магазин зайдём. До встречи ещё есть время. А кофе придётся перенести на другой раз.
Последнюю фразу он произносит с такими ласкающими интонациями, что я не знаю, куда мне посмотреть, чтобы не на него, а то ещё краснеть начну.
— Да я даже не знаю, — как-то мнусь. — Может, ты без меня, а?
— Куда? В магазин? Нет, прости, обувь очень индивидуальная штука.
— Да не, на встречу.
Кажется, я превращаюсь в настоящую девочку: одна поломка, и я сбита с толку. Но не могу же я как в той известной рекламе открутить оба каблука и пройтись с широкой улыбкой по улице. А так у меня будет время вызвать такси, сгонять домой и вернуться с небольшим опозданием.
— Тут тоже без вариантов. Нет.
Кое-как на поломанной туфле поддавшись уговорам Островского, я ковыляю в магазин.
Стоит нам подойди ближе, как мои пальцы на его локте сжимаются. Герман притормаживает, вопросительно смотря на меня.
— Ну куда ты меня ведёшь? — недовольно ворчу я.
— Внутрь.
— Это же ДЛТ!
Фраза эта звучит, как обвинительный приговор.
— И что дальше?
Он опять тянет меня к входу, не слушая никаких возражений. Мы заходим в ДЛТ, где помимо нас, считай, нет народа. Да и те, кто праздно шатается по магазину, скорее похожи на экскурсантов, чем на покупателей.
— Слушай, может, не надо? Я как-нибудь сама перекантуюсь.
— Это ещё почему? Не надо?
— Здесь это… Цены как номера телефонов, — повторяю заезженную шутку. — Не думаю, что поломанный каблук стоит того, чтобы покупать новую пару именно здесь.
Следующие слова Германа дают понять, что платить за туфли намерен он сам.
— Ты думаешь, меня цены тут пугают?
— Нет, не думаю, что пугают. Не после того, как ты купил фирму у Возова. Кстати, напомни, а зачем ты её купил?
Мой вопрос остаётся без ответа. Я получаю лишь тяжёлый молчаливый взгляд. Наконец, мы доходим до обувного отдела, и я очень стараюсь не думать о ценниках, вот честно.
— Я тебе потом все верну.
— Ты серьёзно?
— В общем-то да.
Мы сверлим друг друга взглядами, у Германа на щеке появляется опять эта его завлекательная ямочка, от которой я, оказывается, таю.
— Считай, это подарок.
С барского плеча? Хм? Прищуриваюсь, смотря на него.
— В честь чего? До нового года далеко, до моего дня рождения тоже.
— Не в честь чего, а в качестве. В качестве извинения.
Я думаю, что извиняться ему все же не в чем, но качаю головой и неожиданно сбалтываю.
— Кажется, у тебя вошло в привычку покупать мне обувь.
Герман вскидывает взгляд, и оба мы знаем, о чем сейчас думаем. О том дне в Рио на рынке хиппи, и о шлепках. Они, кстати, до сих пор пылятся в моем шкафу, ждут следующего лета, когда я опять не решусь их надеть. А выкинуть как-то рука не поднимается. Да и удобные они, чего уж врать.
— Пойдём, — сметает он любые мои возражения одним коротким словом и тянет за руку за собой.
13
Когда утром открываю глаза, вижу чёрные туфли на высоких каблуках. Классические, идеальные, подходящие практически под любой наряд. Они стоят на столике возле окна. Видимо, я вчера была совсем не в себе, что примостила обувь на столешнице, а не под ней.
Эти туфли словно немое доказательство моей неосмотрительности. Опасно ступать на новый уровень взаимоотношений. Боссы не покупают обувь своим подчинённым. А подчинённые не принимают таких личных подарков, как предметы одежды, от своих руководителей.
Я будто нарушила негласное правило. Вернее, два. Два правила. Второе — не сближаться с Германом ни при каких обстоятельствах. Эти четыре дня бок о бок, кажется, показали, что мы вполне сносно можем общаться, оставаясь в рамках деловых отношений.
Только вот моё несостоявшееся падение спутало все карты. Он прикоснулся ко мне. Утешал меня. Заботился. И я… растаяла, как обычная девчонка.