- Узнаешь эту женщину? - спросил Изюмов.
В обнажённой женщине Мишель узнал свою законную супругу, Кристину.
- Кристина накройся, здесь посторонние мужчины! - крикнул Мишель.
- Дурак, - сказала Кристина и, нарочно, развратно раздвинула ноги.
Мишель вспомнил, что Кристина - ему чужой человек, и имеет право раздвигать ноги, когда захочет и где захочет.
- Зачем ты принёс меня сюда? - спросил Мишель у Изюмова.- На трибуне остался мой больной сын.
- Здесь ты будешь жить, - уклончиво ответил Изюмов.
- А эта женщина? - спросил Мишель, нарочно не называя Кристину по имени.
Изюмов улыбнулся.
- Не думай о ней. С ней буду жить я и Тамиров.
- А как же я?
- Эта женщина условно осуждена за мошенничество. Она выплатит тебе компенсацию!
- И только то?- ухмыльнулся Мишель.
- Таков закон! - Изюмов поднял вверх указательный палец. - А сейчас отойди и не мешай.
Изюмов направился к кровати.
- Стой, не подходи! - вмешался Мишель.
- Я хочу, и буду иметь эту женщину, - слащаво вякал Изюмов.
Изюмов начал раздеваться. Мишель понял, что сейчас на его глазах произойдет нечто ужасное и постыдное. Но помешать этому он был не в силах: собственное тело не слушалось его, он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. И тогда...
На этом сон Мишеля оборвался. Или имел продолжение, но Мишель не мог вспомнить какое. В конце концов, это не так важно.
Сон, в той или иной степени, был отражением того, что случилось с Мишелем за последнее время.
В качестве адвоката, Изюмов развил бешеную активность. Во всех центральных газетах была опубликована история Мишеля. По телевидению показали интервью Мишеля. Тысячи писем пришло в поддержку Мишеля и с требованием пожизненного заключения для Кристины. Возбудили уголовное дело против Кристины и её сожителя Силкина. Были допросы и очные ставки. На которых Кристина билась в истерике и кричала, что Мишель "не муж ей, а жулик-клон".
Потом состоялся суд. Решением суда было аннулировано свидетельство о смерти Мишеля и принято решение о вселении Мишеля в его собственную квартиру. За использование подложных документов на Кристину наложили копеечный штраф. За ней сохранили право на половину Мишелевой жилплощади. Как ни бился Изюмов, суд не привлёк любовника Кристины, Силкина, даже в качестве свидетеля, и не вынес никаких специальных определений в его адрес. Другими словами, Силкин мог продолжать жить с Кристиной, и даже в квартире Мишеля, сколько угодно.
- Закон бывает несправедлив, но это Закон! - изрёк по этому поводу Изюмов.
Будто в насмешку, Мишелю попытались вернуть уникальный ботинок артиста Фалина, послужившего вещественным доказательством его гибели во время взрыва в метро, но ботинок куда-то пропал. И никто не знал куда.
Часть 40. Уберите ноги!
По мнению Изюмова сегодня был тот день, когда Мишелю можно и нужно было вселяться в собственную квартиру. Изюмов заехал за Мишелем на такси. Они погрузили в машину, заранее приготовленную картонную коробку, как попросил Изюмов, с "какими ни есть, ненужными вещами". И отправились на спорную квартиру.
- Бог с ней, с этой жилплощадью, - вздыхал и жаловался Мишель. - Зачем мне эта квартира! Не нужна она мне. Как Вы представляете себе жизнь втроем: я, Кристина и ее бугай?!
- Никак не представляю, - ответил измученным голосом Изюмов. - Дай срок, я их оттуда выгоню. Ты будешь жить один. Победа будет за нами. Это я тебе обещаю.
По дороге они забрали судебного исполнителя. Им оказалась молодая, изящная и очень красивая женщина. Голубая форма ей шла удивительно. Изюмов даже в лице изменился.
- Ничего себе! -- воскликнул он, не сдержав эмоций.
Под влиянием хорошенькой представительницы судебных органов, Изюмов с особым изяществом и эмоциональностью делал внушения Мишелю, дабы тот проникся "чрезвычайной важностью сегодняшнего мероприятия", суть которого состояла не в том, чтобы вселиться Мишелю физически, а в том, чтобы не дать возможности мошенникам (так он называл Кристину и Силкина) спокойно "осуществлять свою преступную жизнедеятельность" на площади, принадлежащей Мишелю. Для этого требовалось обозначить своё постоянное присутствие в квартире путём установки, именно, посередине жилплощади предмета, принадлежащего исключительно Мишелю, для чего, собственно говоря, и потребовалась картонная коробка.
- Это не просто коробка, - поучал Изюмов.- От неё, как от печки, мы поведём решительный бой за полное очищение квартиры от мошенников. И мне совсем не нравится, Мишель, твой потерянный вид. Что Вы, батенька, совсем нюни распустили? Соберитесь, черт подери.
Мишель слабо улыбнулся. Он не находил в себе силы для дальнейшей борьбы.
Первым из кабинки лифта вышел адвокат, за ним судебный исполнитель, последним, обхватив руками картонную коробку, выбрался Мишель. При этом он легонько задел коробкой судебного исполнителя, которая отреагировала каким-то тихим словом.
- Что Вы сказали? - спросил Мишель.
- Ничего, - нервно ответила судебный исполнитель.
- Ну, с Богом, - сказал Изюмов и, критически осмотрев Мишеля, нажал кнопку звонка.
Ответом была тишина. Изюмов нажал еще раз. Результат был тот же.
- Странно, не открывают, - констатировал Изюмов. - Мошенники предупреждены и должны быть на месте. Предлагаю взломать дверь.
- Не могу с Вами согласиться, - твёрдо ответила судебный исполнитель. - Лучше прийти в следующий раз, когда кто-нибудь будет дома. Почему у Вас нет ключей?
- Бесполезно. Мошенники всё время меняют замки, - вздохнул Изюмов.
- Имеют право, - заметила судебный исполнитель.
- Кто бы спорил. У них право, а у нас обязанность исполнить решение суда, - сказал Изюмов и позвонил еще раз.
- Отложим на одну неделю, - предложила судебный исполнитель.
- Что Вы, моя прелесть! Это исключено! - воскликнул Изюмов. - Посмотрите на моего клиента. В следующий раз он просто не придёт. Мы должны взломать дверь.
В этот момент дверь тихо открылась. В проеме стоял Силкин. Он был в трусах. Изюмов усмехнулся. Он давно понял, что противостоящие ему мошенники не простые ребята. И сейчас Силкин оказался на высоте момента: он точно выбрал форму одежды, как бы подчеркивая, что он никого не ждет, мирно отдыхает, просто живёт здесь, а тут ходят всякие и беспокоят. И, если бы не хищный блеск глаз Силкина, всё это можно было бы принять за чистую монету.
- Что случилось? Вы кто такие? - мягко спросил Силкин, нисколько не стесняясь своего домашнего вида.
Судебный исполнитель сухо, казенными выражениями объяснила цель их прихода и предъявила Силкину решение суда о вселении в данную квартиру "вот этого гражданина с коробкой".
- Если будете препятствовать, мы применим силу, - заявила судебный исполнитель.
Силкин поиграл мускулами и произнес с легкой улыбкой:
- Никто не собирается препятствовать. Проходите, гости дорогие, в дом, раз пришли.
Пропустив судебного исполнителя и адвоката, Силкин вклинился перед Мишелем. Так, цепочкой, они вошли в большую комнату. У окна стояла Кристина. Она была смертельна бледна. На ней было платье, характерное для беременных женщин.
- Так, что здесь? - по-хозяйски спросил Изюмов.
- Это гостиная. Здесь мы смотрим телевизор, - сказал Силкин. - Сейчас покажу.
Силкин подошёл к телевизору, включил на полную громкость и уселся перед ним, положив ноги на другой стул, перегородив дорогу.
Изюмов понимающе улыбнулся и, аккуратно переступив через ноги Силкина, прошелся по комнате, зачем-то перед Кристиной раздвинул шторку и выглянул в окно.