Из барака, выстроенного по соседству с «Ярдом», отделение полиции по борьбе со спекуляцией под руководством инспектора полиции Мумме самоотверженно сражалось против черной биржи. Хотя прошло уже пять лет после окончания войны, в стране все еще существовала карточная система и различные ограничения. Жителям не разрешали есть масло, которое страна производила в избытке. Специальным законом предписывалось добавлять в молоко воду. В прежние времена за такие дела взимался штраф, а теперь, наоборот, штрафуют владельцев молочных за то, что они не разбавляют молоко. Как-то раз полиция пронюхала о том, что одна провинциальная молочная продает цельные сливки; немедленно были приняты решительные меры, из столицы направили целый отряд полицейских машин с людьми и техническим снаряжением. Туда же были доставлены сильные бинокли, фотоаппараты с телеобъективами, переносные радиотелефоны и радиопередатчик. В четырехстах метрах от молочной на церковной колокольне заняли наблюдательные посты сыщики, переодетые в штатское платье; вооружившись морскими биноклями и радиопередатчиком, они командовали патрульными машинами, которые наготове стояли в переулках.
Твердой рукой расправилась полиция с двумя девушками и одной женщиной, которые купили взбитые сливки, и стариком, которому выдали фунт масла, не потребовав от него талонов. О проведенной операции с похвалой упоминалось во всех газетах страны.
Четко и уверенно работала полиция. Никто не мог бы упрекнуть инспектора Мумме в том, что его действия не были обоснованы. Бдительные сыщики как-то схватили на месте преступления человека, который на Соборной площади в столице попытался купить себе сигарету по ценам черного рынка; по прошествии нескольких месяцев был состряпан следующий документ:
«Дело о спекуляции № 6735/48
Журн. Городского суда № 4628/48
Обвинительный акт
Матрос Нильс Эгон-Теодор Йонсен, адрес: ул. Черчилля, 21, настоящим привлекается столичным городским судом к ответственности и понесению наказания за нарушение параграфа 8, соответственно параграфа 19, закона о ценах, а также постановления министерства торговли за № 310, параграф 1 и соответственно параграфа 10, по поводу того, что он 22 ноября с. г. пытался у сообвиняемого Таге Фредерика Юля купить на так называемой черной бирже на Соборной площади одну сигарету без надлежащей бандероли по цене в одну крону, несмотря на то, что ее цена не должна была превышать 14 эре за штуку, и таким образом обвиняемый хотел уплатить излишнюю сумму денег, всего 0,86 кроны.
Настоящим предъявляется иск о штрафе и взыскании не менее чем 50,00 крон.
Столичное полицейское управление.
Было совершенно очевидно, что полиция твердо решила положить конец разорительной деятельности черной биржи. Со всех сторон полиции высказывали признательность за проявленную ею инициативу. Однако чувствовалось, что полиция еще не ударила как следует по воротилам черной биржи. Всюду упорно твердили о «Скорпионе».
Изредка арестовывали кого-нибудь из тех людей, которые продавали продовольственные талоны и папиросную бумагу на перекрестках улиц или около общественных столовых. Они безропотно сознавались в своем проступке и несли наказание — только и всего; а на их места становились другие люди.
Однажды полиция нашла у портного тонкое английское сукно, которое попало в страну, по-видимому, незаконным путем. Сукно было конфисковано и потом в потайных подвалах «Ярда», хранилищах краденых вещей, превратилось в искусственную шерсть (а может быть, его съела моль); зато новешенькое английское сукно появилось в крупном универсальном магазине, к радости его постоянных клиентов.
Через границу катили военные грузовики с иностранными солдатами, которые провозили мимо козырявших им таможенников добротные английские ткани. У причалов стояли иностранные торпедные катера и выгружали чулки «найлон» и табак. Из иностранных посольств лился в город целый поток долларов: это давало туземному населению возможность делать покупки в специальных долларовых лавочках, на что имели исключительное право лишь американские туристы и штабные офицеры. Добрые дядюшки в США отправляли сотни блестящих автомобилей в подарок признательным племянникам. На улицах, застроенных виллами, разносился чудесный аромат кофе. Оптовые торговцы усердно подливали друг другу шотландского виски, угощались американскими сигаретами и голландскими сигарами.