64 «О пусть же долго телу будет страж
Твой дух бессмертный! — молвил сын печали. —
Пусть и потомству славу передашь!
67 Честь и отвага, о скажи, всегда ли
Живут, как жили, в городе родном,
Иль навсегда из стен его бежали?
70 Гюйдьельм Борсьер, гонимый там огнем,
Недавний гость средь нашего собранья,
Печалит нас рассказами о нем».
73 «Иной народ и быстрые стяжанья
В тебя вселили гордость и позор,
Флоренция, дом скорби и рыданья!» —
76 Так я вскричал, поднявши кверху взор,
И три души, смутясь при этой вести,
Услышали как будто приговор.
79 «О если всем ты говоришь без лести, —
Все три вскричали, — как ответил нам,
Как счастлив ты, что говоришь по чести!
82 И так, прошед по мрачным сим местам
И возвратясь из стран светил прекрасных,
Когда с восторгом скажешь: я был там!
85 Поведай людям и об нас несчастных!»
И, круг расторгнув, как на крыльях, вспять
Они помчались вдоль песков ужасных.
88 Нельзя так скоро и аминь сказать,
Как быстро скрылись с глаз моих три духа.
Тогда пошел учитель мой опять.
91 Я шел недолго с ним, как вдруг до слуха
Достиг шум вод, столь близкий, что едва
Звук наших слов могло расслушать ухо.
94 Как тот поток, который мчит сперва
Свой бег с Монвезо на восток по воле,
От левой кручи Апеннин, слывя
97 В верховьях Аквакетою, доколе
Падет в русло́ долины у Форли,
Где это имя уж не носит боле,
100 И с яростью грохочет не вдали
От Бенедетто, падая с вершины,
На коей жить и тысячи б могли:
103 Так здесь, свергаясь с каменной стремнины,
Ток мутных вод подъемлет страшный гром,
Слух оглушая грохотом пучины.
106 Мой стан обвит был вервию кругом,
Которою когда-то безуспешно
Ловил я Барса с дорогим руном.
109 И эту вервь над бездной мглы кромешной
Я отрешил, как вождь мне приказал,
И, в клуб смотав, вручил ему поспешно.
112 И вождь, склонясь направо и от скал
Немного отойдя, что было мочи
Поверг ее в бездонный сей провал.
115 Знать нечто новое из мрака ночи,
Подумал я, всплывет на новый знак,
За коим так следят поэта очи.
118 О будь же с теми осторожен всяк,
Что не одни лишь зрят дела очами,
Но разумом пронзают мыслей мрак.
121 И вождь: «Сейчас предстанет то пред нами,
Чего я жду, и то, о чем в тиши
Ты грезишь, сам увидишь над волнами».
124 Об истине, приявшей образ лжи,
Чтоб без вины осмеян не был с нею,
О человек, поведать не спеши!
127 Но здесь молчать, читатель, я не смею,
И я клянусь Комедией моей
(Да в век пребудет благодать над нею!) —
130 Я зрел во мгле воздушных тех полей
Гигантский образ, кверху выплывавший,
Ужасный для смелейших из людей.
133 Так, вверх стремясь и ноги подобравши,
Всплывает тот, который, бросив челн,
Нырнул на дно, чтоб якорь, там застрявший
136 Между каменьев, вытащить из волн.