И начать я решила с вопроса, а не с покаяния.
— Святой отец, а у вас член есть?
Вот вроде ничего особенного не спросила, всего лишь поинтересовалась физиологией нагаасуров, а за дверью подавились. Он что там моё мясо ест?!
— Нет, вы не подумайте, я ни на что не намекаю, — поспешила оправдаться я. — Понимаю, что вы посвятили себя служению богини и предаваться плотским утехам грех и всё такое. Но меня интересует теоретическая сторона вопроса. Всё-таки у меня ноги, а у вас хвост. И…
— Даже если вы девственница, Светлана, вам не о чем беспокоиться, — раздалось резкое со стороны двери. Ну вот, мужа против себя настроила так, что он появляться под дверью моей временной комнаты отказался, теперь ещё и жреца обидела. — Мужчин нашей расы обучают доставлять удовольствие женщинам. Ваш муж сделает всё сам. Если захотите, то можете даже не двигаться.
Точно обиделся. Иначе чего он мне на бревно намекает?
Рэйден. Верховный жрец Великой.
Задала богиня работёнку! Я, конечно, подразумевал, что заключённая сделка принесёт с собой проблемы, но цена того стоит. Подумал, что придётся проводить обряды, нести божественную волю в массы, а на деле повесил себе на шею иномирную девчонку, за которой придётся присматривать. От неё даже муж сбежал в другой конец храма, здраво рассудив, что желание главы он выполнил, то есть женился, а то, что жена от секса отказалась не его проблемы. И я бы так сделал, если бы мог. Только вот Тэкеши не знает, что ему грозит позор, потому что Светлана сгорит, не выполнив брачных обязательств, не отдаст то, что причитается Великой в качестве пищи, а я знаю, чем рискую — жизнью и вечным рабством в виде бесплотного духа. И чего она так испугалась, что дверь забаррикадировала? Открыть, конечно, не проблема, но всё-таки я решил попробовать договориться мирным путём. Мне ещё друга перед ней разыгрывать по возможности. Первый же её вопрос поставил в тупик. Только решил рассказать про вторую форму нагаасуров, осознав, что упустил этот момент, спеша сплавить девчонку мужу, как она меня унизила, заявив о несостоятельности. Сразу появилось два вопроса: где её нашла Великая и где теперь мне найти терпения, которым я никогда не отличался, чтобы не придушить новоиспечённого члена совета?
Ответ получился резче, чем планировал. За дверью послышалось обиженное сопение. Решено, буду обращаться к Светлане, как к сестре, когда та ещё не знала, что старшие братья не только исполняют её прихоти из-за грустной мордашки, но и обязаны это делать во избежание дальнейших неприятностей. Жаль, что счастье длилось недолго и уже в шесть лет Айя узнала о своей роли будущей главы клана. А уж после смерти матери приказы сестрёнки и вовсе приобрели особо жестокий и извращённый характер.
— Вам нужно поесть, Светлана, — вернулся я к прерванной теме. — После вмешательства богини в ваше тело необходимо восстановить силы не только с помощью сна.
Сопение стало тяжелее, ответа так и не дождался.
— Вы можете открыть дверь? — предпринял последнюю попытку, уже не надеясь на положительный ответ.
Великая всегда была скора на расправу с теми, кто ей должен. И если во время бессознательного сна она могла отсрочить наказание, то после того, как девчонка отказалась от мужа и забаррикадировала дверь, отплатить за «доброту» с лихвой.
Воздух привычно подчинился движению руки. Запахло свежестью, как после дождя и над ладонью образовался меленький вихрь. Он легко проник под дверью, увеличился в размерах и с противным скрежетом отодвинул преграду от двери. В келью заходил с опаской, готовый отбиваться от разъярённой женщины. Положение верховного жреца позволяет намного больше, чем положение третьего сына и старшего брата, которого нынешняя глава отказалась отпускать от себя, но от привычек избавиться трудно. Подопечная в одном полотенце лежала на кровати с закрытыми глазами. Глаз нервно дёрнулся. Я-то может и жрец, стараниями Великой, но не храмовый прислужник. Их отдают во служение чуть ли не с рождения и близости с женщинами не учат. Полгода слишком большой срок, чтобы тело не откликнулось. Даже не сразу сообразил проверить дышит ли девчонка. А когда сообразил… Клянусь, я не собирался касаться её губ, только склонил лицо, чтобы услышать дыхание. Из комнаты с ношей на руках выскочил как ошпаренный. Сразу вспомнилось время, когда приходилось петлять по подворотням, чтобы сбросить с хвоста погоню. В другом конце храма очутился за считаные секунды, ещё несколько ушло на то, чтобы открыть дверь в комнату, где временно расположился муж подопечной, сунуть опешившему нагаасуру его привалившее счастье и зацепить сползшее полотенце членом, торчащим из-за раскрывшихся паховых пластин. И если сначала Тэкеши выглядел удивлённым, то стоило ему обратить внимание на меня, как его лицо закаменело. Хорошо ему хватило такта не спрашивать ни о чём возбуждённого жреца, который по идее может провести несколько брачных обрядов подряд и ничего не почувствовать.