«Хватит!» — вскакивает с дивана Красавчик Александр. Но он так и не произносит: «Пошел вон, придурок!» Он не может предать своего друга Зиги — потому что, сказать по правде, друзей у Зиги нет. Вместо них у Зиги гнусное пугало, и оно кричит: «Зиги, бей первым!!!»
В лицо Красавчику Александру летит бутылка с красным вином. Молодой человек, красивый, как Абсолом, хватается за лицо.
«Боже, мое лицо!» — Он смотрит на вино на своих руках и думает, что это кровь.
«Его лицо!» — визжит девушка Красавчика, одна из многих, прыгая за диван.
«Он разбил Алексу лицо…» — проносится по комнате. Красавчик Александр ослеплен горем. Его залитое вином лицо искажается в невероятно красивом боевом кличе. «Ааааа!..» — вырывается из его рта. Мальчик прыжком сбивает Зиги с ног: «Мое лицо! Я тебя убью!»
Потный наркоман и прекрасный юноша в облегающей рубашке возятся на полу. Зиги пытается подняться, но Красавчик Александр не дает ему встать. Зиги молотит кулаками изо всех сил. И этого всё еще мало. Похоже, расчет оказался неверным. Он забыл, что после школы Красавчик Александр тренируется в спортзале, уделяя равное внимание всем группам мышц. Зиги больно. На пол падает торшер. И чей-то стакан. Буржуазные молокососы кружат вокруг Зиги среди глухих, будто из-под воды, отзвуков ударов в его голове. Он слышит голоса, голоса девушек. Они говорят: «Наркоман, неудачник!»
Зиги шарит рукой вокруг, но ему не попадается никакого оружия. Сейчас бы меч, красивый меч! Чтобы на рукоятке пятиконечная звезда с лучами, как у солнца.
«Черт, надо помочь Алексу…» — Самые решительные из мальчиков подходят ближе. Его бьют ногой прямо в живот. Зиги корчится в их мускулистых руках.
«Ты зверь. Для них мы всегда были дичью», — шепчет цитоплазма.
Пола черного пальто взметается в воздух. В материи — крошечная дырочка от пули: напрасное, глупое сопротивление. В ответ в метель вылетают три пороховые вспышки. Коленная чашечка бывшего агента взрывается от удара. Первый выстрел сбивает Тереша с ног, второй попадает в плечо. Летят кровавые сгустки, клочки сухожилий.
«Ф-фран… ти…» — слышит Хан голос друга. Он поднимает голову от заснеженного бетона. Русые волосы Тереша, забрызганные кровью, треплются по ветру. Непонятного цвета глаза слезятся от вьюги. Гойко поднимается на одно колено. Пистолет дрожит в его руке, когда он засыпает порох в дуло. Из внутреннего кармана пальто выкатываются кассеты с боеприпасами, но Тереш не может найти их в луже кровавого снега. Раненая рука не справляется с тонкой работой перезарядки. Всё рассыпается.
Три фигуры в длинных пальто приближаются вдоль перрона. Сгорбившись, опасливо, как шакалы. Тереш падает на спину, пытается отползти. Кровавый след тащится по снегу за его пальто, как за мокрой тряпкой. Пистолет и боеприпасы остаются в дымящейся луже перед Ханом. Трое агентов пробегают мимо Хана; фалды пальто развеваются, будто крылья. Следователь падает на колени. Он замахивается рукой, держащей пистолет. Оцепенев, Хан смотрит, как дергается голова Тереша, когда ангел смерти бьет его по лицу.
И никто не замечает, как Йеспер тянется к луже. Сам не зная зачем, он прячет оружие друга за пазуху. Как будто на память.
Зиги вылетает из калитки. Двое мальчиков выкидывают его за руки и за ноги, как мешок с картошкой. Он приземляется посреди пригородной улицы. Рядом в темноте белеет штакетная изгородь. Мальчики уходят, оставив калитку приоткрытой. Перед тем, как дверь дома захлопывается, изнутри доносится музыка. Вечеринка идет своим ходом. А потом всё смолкает.
Сверкают снежинки. Зимняя ночь морозная и ясная, как обычно в Катле; Зиги замертво лежит на спине под звездным небом. Тело не подчиняется его воле. Всё еще голый по пояс, он ворочается в снегу. Любимый, обреченный мир кружится вокруг. В огромных, как колеса, зрачках его черных глаз сияют похожие на журавлей уличные фонари. Зиги смеется, собаки во дворе поднимают лай. За ними начинают лаять псы по всей округе.
— Славный зверь, — шепчет цитоплазма, — коммунизм любит тебя. Поднимайся, вернись и залей кровью весь этот дом!
Зиги набирает в горсть холодного снега и обтирает лицо. Снег превращается в клюквенный кисель у него на переносице. Он прижимает снежок к распухающему глазу. Темно, в заложенных ушах глухо отдается собачий лай.