– Исполнители наимудрейшего из соглашений, когда-либо заключенных престолом святого Петра, – Чиун горделиво поднял голову.
– Может быть, вы напомните мне, о каком именно соглашении вы говорите? Сегодня, знаете ли, был очень трудный день.
Папа заметил, что молодой человек все еще стоит с раскрытым ртом, не отрывая взгляда от кольца на его пальце.
Римо, воспитанника сестер-монахинь из Ньюарка, ни разу не слышавшего от наставника доброго слова в адрес христианства, его превращение в почитателя католичества ошеломило во сто крат больше, чем, скажем, явление говорящего чайника. Он просто не в силах был этому поверить. Но одно он точно знал – сестрам из приюта святой Моники в Ньюарке было чему поучиться у Чиуна. Церемонию приветствия папы он, похоже, репетировал не один год. Римо поразил не поцелуй, которым Чиун наградил кольцо папы, а то, с каким жаром Мастер Синанджу выполнял всю церемонию приветствия.
– О Ваше Святейшество, соглашение между Ватиканом и Домом Синанджу было подписано во времена славнейшего правления рода Борджиа.
Папа в некотором смущении потер виски.
– Сэр, – наконец произнес он. – Одним из доказательств Божьей опеки над римской церковью является то, что мы смогли извлечь уроки из беззаконного и разбойного правления этой семьи и преодолеть царившие тогда произвол и насилие. И рука Господа отпустила наши грехи, да восславится имя Его вовеки!
– У нас, однако, сохранились об этой семье самые благие воспоминания.
– Я до сих пор так и не понял, кто вы такой.
– Мастер Дома Синанджу – услуги ассасинов для сильнейших в этом мире правителей.
Папа покачал головой:
– Насколько я помню, подобное имя ни в одном из наших соглашений не фигурировало. – И пожелал узнать дату подписания упомянутого документа.
Чиун назвал дату, и папа послал советника за старшим советником, которому велено было вызвать старшего советника первого ранга, а тот в свою очередь вызвал монахиню, через некоторое время отыскавшую в архиве пожелтевший пергамент, скрепленный печатью с тремя коронами престола святого Петра.
Великий понтифик погрузился в чтение документа, и глаза его расширились от изумления. Семейство Борджиа – этот вечный позор католической церкви – подписало с упомянутым странным азиатским синдикатом убийц бессрочный контракт, согласно которому за фиксированную плату Дом Синанджу обязался никогда не наниматься на службу к врагам римской церкви.
– Нет, – изрек после некоторого раздумья Его Святейшество, – мы не можем этого допустить. – И, подняв глаза на Чиуна, кивнул ему: – Вы свободны от своих обязательств.
– Ваше Святейшество, в знак признания вашей святости мы переняли и кое-какие обычаи у христиан. Например, брак по-католически. – Чиун явно ухватился за эту идею. – Мы, Мастера Синанджу, не верим в развод. Брак – это связь, которую не разорвет даже время. И мой сын Римо, католик по воспитанию, вполне поддерживает меня.
Папа обвел взглядом сложенные у стены тела своих недавних тюремщиков. Собственно, эти двое спасли ему жизнь. Он поинтересовался у молодого человека, возникают ли в его браке какие-либо сложности.
– Супружеский долг, – кивнул Римо.
Целовать кольцо понтифика он не стал – пересказывай это все потом Смиту...
– Но у супругов должны быть друг перед другом обязанности.
– Да я понимаю. Но, во-первых, жениться на ней я вовсе не хотел. И сделал это только для того, чтобы мой отец – его зовут Чиун, вот он перед вами – согласился помочь мне справиться с этим маньяком Эрисоном.
– Значит, сын мой, вы вступили в брачный союз не по собственной воле?
– Нет, святой отец. – Римо потупился.
– А обычаи Дома Синанджу, касающиеся брака и семьи, такие же, как обычаи римской церкви?
– Да, святой отец. – В голосе Римо зазвучала надежда.
– В таком случае ваш брак недействителен. Его просто не было – никогда. Лишь когда сердца соединяются по доброй воле, римская церковь считает таинство брака свершившимся.
– К тому же... супружеских отношений у нас тоже не было, – ввернул Римо.
– Значит, уже по двум причинам ваш брак следует считать несостоявшимся.
Римо подпрыгнул так, что чуть не пробил головой потолок, а приземлившись, пал на колени и с благоговением прижал губы к кольцу на пальце Его Святейшества. Наконец он избавится от драгоценной Пу! Их брак не имеет силы!
– Я свободен, ты слышал, папочка?!
Чиун, с тем же выражением глубочайшего почтения еще раз целуя кольцо, отвернулся в сторону и по-корейски пробормотал что-то о коварном Риме.
Эрисон все сидел в большом зале, явно дожидаясь своих противников.