Мария молчала, Клёст поднялся с колен, поклонился всем присутствующим в пояс, и сказал: - Начнёт звонить колокол в церкви, значит пришло время отправляться в Москву. Я никого ждать не буду - и торопливо покинул горницу.
Как только за ним закрылась дверь, из-за стола встал Ваня.
- Надо ехать в Москву - сказал он - Мы должны закончить начатое, что бы наши жизни были в стороне от опасности.
- Я еду с Вами! Я хочу в Москву! - пропищал из-под печки, тоненький голосок.
- Тогда пошли собираться! - ответил Ваня.
Отряхиваясь, и придерживая бороду, из печи снова вылез Нечет. Советник и Мария смотрели на него большими глазами. Домовой подошёл к Ване взял его за руку, и они вместе вышли.
- Я пойду собирать вещи - громко сказал Саша - Я думаю другого пути у нас нет.
Ванда посмотрела на Сашу, потом подошла к Марии и обняла её: - Не волнуйся Маша за меня - сказала она - Со мной мои друзья, тут где-то витает Пьйорко, всё будет хорошо, не волнуйся понапрасну. Возвращайся домой в Краков, ты нужна своим родителям, я Вас не подведу.
Мария молчала. Советник встал, поклонился и вышел. Как только за ним закрылась дверь, Мария заплакала:
- Господи! - говорила она на польском языке - Я буду молиться за Вас день и ночь. Простите меня за мою слабость, но я честное слово не понимаю, что мне сейчас следует делать, и что следует делать людям, которые должны мне служить. Я не знаю кто мне друг, а кто враг, всё так сложно и запутанно. Я хочу домой к маме.
У Ванды из глаз потекли слёзы, она не знала, что ответить своей сестре, как её поддержать, и что посоветовать.
Таня взяла Сашу за руку, и тихонько увела из горницы, дверь они закрыли бесшумно.
- Не будем им мешать - прошептала она - Времени на сборы мало, думаю, выбора у нас нет, мы едем в Москву.
- Угу - угрюмо ответил Саша - Выбора у нас нет.
Когда Таня и Саша вышли на улицу, около крыльца уже стояли сани, запряжённые тройкой лошадей. В санях сидел Ваня, рядом с лошадьми около ворот стоял Тимофей, и двое дородных мужиков-конюхов. Конюхи были вооружены, саблями и огнестрельным оружием. Нечет пропал, видимо опять спрятался.
Здесь же, рядом, гусары готовили коня для пана Советника. Между гусарами и конюхами чувствовалось незримое противостояние, это виделось во взглядах, и жестах.
Когда на крыльцо вышли пани Мария и Ванда, всё уже было готово к отправлению. Около саней Мария, что-то долго шептала Ванде на ухо, потом обняла её и поцеловала в лоб.
Когда ворота открыли и лошади были готовы к первому рывку на дорогу, произошла заминка. Пани Марии, не понравилось, что её советник, сутулиться, а сидя в седле ещё и горбится.
- Польский дворянин, не может быть с горбом - строго сказала она - С кривой спиной, тебя в Москве, слушать не будут.
Советник и глазом не успел моргнуть, как гусары скинули его с коня, сорвали с него парадную одежду, и облачили в конструкцию из ремней и верёвок.
- Что это? - спросил Саша.
- Это подарок моему слуге за службу - сказала Мария - Корсет. Мне он больше не нужен.
Старик не сопротивлялся, только охал, когда гусары затягивали ремни слишком туго. Поверх корсета, советнику, обратно натянули одежду, и латы. Гусарам пришлось самим водрузить старика на лошадь. Самостоятельно, стянутый корсетом он не смог даже поставить ногу в стремя.
Теперь пан Мечислав стал подтянутый, стройный и ладный, плечи раздвинулись в стороны, подбородок топорщился к небу. Только когда он шевелился, его кости щёлкали, словно орешки в зубах у белки.
- Потом привыкнешь - сказала пани Мария - Через неделю боль пройдёт, что натрёшь, покроется рубцом.
- Я доволен - ответил советник - Спасибо владычица! Я словно помолодел на десять лет!
- Отлично! - воскликнул усатый разведчик - При следующей встрече мы ещё туже затянем ремни!
Гусары и пани Мария звонко засмеялись. Внимание всех людей было поглощено затянутым в корсет мужчиной. Ваня совершенно случайно услышал, как один из конюхов, тихо прошептал обращаясь к Клесту:
- Неспроста они время тянут, Тимофей Иванович, поспешите, мы не сможем вам подсобить.
- Вы и не должны мне помогать - прошептал Клёст в ответ - Мы сами справимся, гусары не знают нашу землю, не добраться им будет до нас. А вам сохранить и себя и людей надобно, вы здесь власть и государство.
Прощание было скорым, пани Мария, махнула платком, и тройка лошадей потянула сани на дорогу, следом верхом тронулся пан Мечислав. Путь шёл за реку, в дальнее поле. На реке, была сделана обширная прорубь. Около неё стоял священник, и множество людей, в церкви звонил колокол.
Около проруби Тимофей, натянул поводья, к саням подошёл неприметный человек и передал Клесту ковш воды.