- Угу! - ответил довольный домовой. Внезапно он побежал в лес:
- Это моё! - крикнул он, и ударил занесённый снегом пенёк. Добычей карлика, стали корки от трапезы четырёхкрыла.
Пенёк надломился, потом встал на ножки и потёр ушибленную голову. Это был маленький Леший, уже знакомый ребятам.
- Бруснич! - узнал его Ваня - Привет! Что ты тут делаешь?
- Наблюдаю за Крылатым змеем - ответил лисовичок - Он тут живёт.
- Тебе нравятся змеи? - спросила Ванда.
- Нет ничего прекраснее в свете, чем Летучи змеи - ответил Бруснич - Он много знает, правда со мной не разговаривает.
Ребята угостили лесовичка конфетами. Бруснич, осторожно, доверчиво взял их, и долго, неумело, разворачивал каждый фантик. У Нечета, по остаткам бороды, каплями потекли слюни, но отнимать сладости он не решился.
- Бруснич отправишь нас домой через вьюгу? - вдруг спросил Ваня - Ты можешь нас здорово выручить.
- Я не умею - тихо ответил лесовичок - И мой батюшка, тоже не умеет.
- Я тебя научу - сказал Ваня, и достал из рюкзачка толстую тетрадь, свои путевые заметки.
Обучение прошло быстро. Ваня только лишь, попробовал воспроизвести фразу «Фтсщчи -Уоыр! Фтсщчи -Уоыр», как лесовичок её подхватил. И несколько раз повторил скороговоркой.
- Я чувствую дрожь земли - сказал он - Мои ноги чувствуют силу, я её боюсь.
- Не бойся - ответил Ваня - Когда учишься всегда так.
Лесовичок взял в руки сухую ветку, и стал кружиться на месте, повторяя заветные слова:
- Фтсщчи -Уоыр! Фтсщчи -Уоыр!
Подул сильный ветер, снег закружило в плотную воронку.
- Ваня - воскликнула Таня - Это опасно! Мы видели, как работают двое леших, ни один!
- Земля дрожит по кругу! - сказал Бруснич - Вы, наверное, этого ждали, земля дрожит кольцом!
- Таня, это эксперимент - сказал Ваня - Разбойники справились, и мы справимся.
Таня, махнула рукой, позволяя Ване делать всё, что он считает нужным.
- Канал Грибоедова! Санкт Петербург! - Ваня сказал громко и уверено. Потом он сел на корточки и прополз в снежную воронку, между лесовичком и веткой.
Иван пропал во вьюге, прошли тревожные секунды, и у Саши позвонил телефон:
- Получилось! - сказал Ваня - Я вижу свой дом.
Следом за Ваней, под руками лесовичка прополз Саша, потом Нечет.
Ванда и Таня решились проползти только после того, как Ваня прислал фотографию, где они с Сашей стоят под мостом, около гранитного пандуса. Ключик, отпросился у Тани погулять, и улетел в лес по направлению к железной дороге.
Когда все благополучно прошли, Бруснич, замер и аккуратно положил ветку на снег. Потом он сел на сугроб, и долго щупал свои ступни, которые смогли вызвать дрожь земли. Он долго не мог поверить, в случившееся чудо. Перед тем как возвращаться домой, лесовичок съел все оставленные ребятами конфеты, а фантики разгладил и положил под кору, сухого дерева.
Миссия к Чистой скале прошла успешно, кость заняла приготовленное для неё место. Сразу после возвращения в Санкт Петербург, домовой залез в щель между гранитными блоками набережной, и исчез, но ребята расходиться не спешили. Исчезло, то щемящее чувство, усталости и одиночества, которое приходило к ним после каждого посещения Белой стрелы. Они впервые в жизни, все вместе, только вчетвером, пошли в чайную, где за столами и стульями, рассчитанными на более взрослых посетителей, пили цветочный отвар, и спокойно, с юмором, разговаривали, размышляя о всех странных событиях, произошедших с ними в последнее время. Мир вокруг казался им сложным, добрым и родным.
Первого апреля, в первый учебный день, последней четверти, Эмиль Григорьевич пришёл в гимназию, в новом двубортном костюме песочного цвета. На лацкан пиджака, он наколол значок, с портретом отца истории Геродота, а на шёлковый галстук булавку со знаком интеграла. Таким модным и нарядным, учителя истории давно не видели, и многие его коллеги подумали, что возможно Эмиль готовится к свадьбе. Те, кто поверил в свадебный слух, ошиблись.
По вечерам, Эмиль сидел в своей лаборатории, при музее, и делал то, что менее всего походило на подготовку к торжеству. Эмиль реставрировал и приводил в готовность огнестрельное оружие. Старые, времён второй мировой войны, автомат, револьвер и винтовку. Он покрывал маслом, металлические детали, чистил до зеркального блеска, стволы и снаряжал обоймы боевыми патронами. Это оружие не числилось в музейном каталоге, по официальным бумагам оно проходило как реквизит к гимназическим театральным постановкам.
Иногда Эмилю, помогал Яша Френкель. Вид настоящего оружия заворожил старосту, когда Яков щелкал затвором винтовки, или снимал револьвер с предохранителя, он ощущал в себе превосходство, над другими людьми. Простой металлический механизм, несущей смерть, стал любимой его игрушкой.