- Это будет лет через двадцать пять! - воскликнул Яша - Он уже стареньким станет, немощным!
В классе засмеялись, подходило окончание урока, и можно было допускать вольности в плане соблюдения дисциплины.
- Быстро Френкель, только гипербола или факториал растут - пошутил Генрих - А хороший математик, он как гора, рождается долго, а стоит вечность.
Раздался звонок, сигнализирующий о окончании урока. Гимназисты в хорошем настроении, стали собирать тетради и ручки.
Генрих в задумчивости, вдруг спросил: - Лагиевка, кто в Вашей семье увлекается математикой?
- Дедушка! - ответила Ванда.
- Он кто по профессии? Учитель?
- Нет. Он генерал польской армии!
- Артиллерист Баллистик?
- Да! Откуда Вы знаете? - Ванда растерялась.
- Вы Лагиевка, используете формулы тригонометрии, которых нет, ни в российской, ни в польских школьных программах. Я лично в этом убедился - Генрих сладко зевнул словно боролся со сном - Это хорошо, я люблю творчество и разнообразия в математической науке. Но мне придётся составить для Вашего дедушки, список разрешённых для Вас формул, иначе мне придётся на тестах Вам давать задачи из университетского курса Высшей математики.
- Обещаю учится только по учебникам - пролепетала смущённая Ванда, и пулей, вслед за Таней выскочила из класса.
«Генерал польской армии», прозвучало для многих одноклассников неожиданно, кто-то засмеялся, а Валиотти разозлился на Френкеля, который в очередной раз неудачно пошутил.
В понедельник, как и во все другие будние дни большинство уроков были тяжелые, утомительные и скучными. Гимназисты всё ещё жили летними воспоминаниями, а их заставляли разбирать деепричастные обороты и видеть логику в константах парообразования. А за окнами кабинетов, не подчиняясь календарю, радовалось жизни знакомое, ещё летнее, августовское солнце. Вопреки многолетним наблюдениям, дневная звезда решила продлить август до октября. В гимназии мало кто это заметил, ритм жизни у большинства учеников требовал ежесекундной сосредоточенности на других проблемах.
Ваня был взволнован по поводу событий, связанных с путешествием по белой стреле. Ему казалось, что непременно надо, что-то делать, что-то искать, писать, звонить, и вызвать телевидение в посёлок Бабий, и всё, всем, рассказать. Саша не разделял Ваниных устремлений.
- Всё кончилось. Никто не пострадал - обычно говорил он - Значит, так и должно было закончиться. И нечего вспоминать лишнее.
Ваня пытался перетянуть Сашу на свою сторону, сделать союзником в дальнейшем разговоре с девочками:
- Вспомни, в обсерватории спрятана странная штука! - Ваня говорил убедительно - Вдруг она стоит много денег, вдруг это ключ к новым научным открытиям или катастрофам!
- Не думай об этом! - говорил Саша - Кость не поможет нам сделать домашнюю работу по геометрии. А для меня важнее геометрии, только немецкий язык.
При воспоминании о геометрии Ваня надувал щёки, на последнем уроке у него квадрат не поместился в треугольник, а нужно было вписать туда ещё и трапецию. Геометрия нещадно требовала полное и безоговорочное сосредоточении всех интеллектуальных сил.
Иван делал домашние задание, терпел скептическое отношение друзей, выполнял требование Тани, о молчании, но не переставал думать о Белой стреле и свинцовой кукле. Единственное что приходило ему на ум, это рассказать всё более сведущим людям, учителям или журналистам. Ваня знал, что сможет убедить в этом и Сашу, и даже Ванду, но только не Таню. Иногда он разговаривал об этом с ребятами, но с каждым разом, обсуждения вопроса вызывало не интерес, а раздражение к Ваниной настырности.
Таня была против, любых действий или заявлений. При этом Таня ни спорила, ни советовала, ни приводила никаких доводов своей правоты. Она просто повторяла:
- Я всё буду отрицать. Они сразу заберут моего сына. Я не хочу терять Ключика, я этого не допущу.
- Таня! - не отставал Иван - Ты должна понять, возможно мы совершили открытие, которое может послужить во благо всему человечеству! Многие стремятся к этому всю жизнь!
- Я видимо маленькая, и не стремлюсь делать благо всему человечеству - сердилась Таня - А вот Ключика я буду защищать, и если надо, то и от всего человечества.
Ваня кусал губы, но не находил что ответить Тане, для хорошего ответа у него не хватало, ни опыта, ни знаний. То, что учёные с радостью познакомятся с четырёхкрылом, он отрицать не мог. Через месяц, полтора, разговорами про телевидение и академию наук, Ваня поссорился бы, со всеми своими друзьями, но ему помогла Ванда.
Однажды, в обед, Саша сел за стол к Тарасу и другим членам баскетбольной команды, Таня пропускала приём пищи из-за режима тренировок, и Ваня сидел вдвоём с Вандой. Говорить было особо не о чем, никто не мешал, и Ваня опять поднял проблему свинцовой куклы. Он был уверен, что Пьйорко точно, сможет во всём разобраться.