Перед революцией в обители подвизалось около 1000 сестер, трудившихся на полевых работах, на молочной ферме, в иконописной мастерской и в типографии. В 1901 году община была обращена в монастырь.
В настоящее время Шамординский монастырь возрождается.
128
Парфений (Левицкий), архиепископ Полтавский и Переяславский (1858–1921). Управлял Тульской епархией в 1908–1911 гг.
129
Иеромонах Нектарий (в миру Николай Васильевич Тихонов) родился в г. Ливны Орловской губ. Родители его — Василий и Елена. Отец будущего старца был приказчиком (по другой версии — работал на мельнице).
Скончался рано. Недолго прожил Николай Тихонов и с матерью. Похоронив родительницу, Николай пришел в Оптину пустынь. Он поступил в скит в 1876 году и почти 50 лет прожил в его ограде.
Через год после поступления в скит о. Амвросий разрешил Николаю обращаться за духовными советами к старцу Анатолию (Зерцалову).
В 1898 году монах Нектарий был рукоположен во иеромонаха. Об о. Нектарии известно, что он четверть века провел в затворе. Так великие Оптинские старцы готовили его к будущему служению, избрав его своим преемником. В затворе отец Нектарий проходил умное делание и занимался самообразованием: читал не только духовные книги, но и светские, относящиеся к самым разным областям человеческого знания. О его эрудиции впоследствии ходили легенды.
Старчество о. Нектария в Оптинском скигу относится по времени к периоду 1913–1923 гг. Его называют последним Оптинским старцем. Скончался о. Нектарий в с. Холмищи 29 апреля 1928 года. Приводим здесь лишь краткие биографические данные, так как представленный в книге материал, на наш взгляд, достаточно полно раскрывает образ великого старца.
О нем см. также: И. М. Концевич. Оптина пустынь и ее время (1970); С. А. Нилус. На берегу Божьей реки (1909); “Воспоминания Н. А. Павлович”, опубликованные в “Журнале Московской Патриархии”// ЖМП. 1994, № 6. С. 46–63.
130
Отец Нектарий скончался в возрасте 72–х лет.
131
Память его 13 августа.
132
Епископ Калужский и Боровский Макарий (Троицкий; 1895–1901 (1830-1906)).
133
В 1948 году, во время своего пребывания на Рижской кафедре, митрополит Вениамин познакомился с писательницей Надеждой Александровной Павлович, и она передала ему часть собранных ею материалов, касающихся истории Оптиной пустыни и личности старца Нектария, духовной дочерью которого она была в течение нескольких последних лет жизни подвижника (1922–1928).
От Н. А. Павлович владыка Вениамин получил объемистую рукопись в 250 стр. (которую, тщательно проработав, вернул автору) и письмо, написанное писательницей вскоре после первой встречи с ним. В письме Н. А. Павлович по памяти сообщила владыке сведения о старце Нектарии (преимущественно о последних годах жизни его). На основании этих материалов и были составлены “Записки об о. Нектарии”. Письмо Н. А. Павлович с незначительными сокращениями (опущены некоторые моменты сугубо личного характера) также вошло в настоящий сборник под заглавием “Заметки о последних годах жизни старца иеромонаха Нектария”. Текст публикуется по рукописям, хранящимся в частном архиве. Митрополит Вениамин закончил работу над “Записками” (окончательная редакция) в конце 50–х годов.
Воспоминания Н. А. Павлович о старце Нектарии были опубликованы в “Журнале Московской Патриархии” (ЖМП. 1994. С. 46–60). Настоящая публикация не повторяет их текста и содержит ряд фактов и эпизодов из жизни старца, которые в журнальную публикацию не вошли.
134
Имеется в виду Надежда Александровна Павлович (1895–1980). О ней см.: биографический очерк Т. Н. Бедняковой (“ЖМП”. 1994. № 6. С. 62–63.
135
Поэт А. А. Блок, с которым Н. А. Павлович познакомилась в 1920 году.
136
Друг детства Н. А. Павлович художник Лев Александрович Бруни (1894–1948) и его супруга Нина Константиновна Бальмонт (дочь поэта). Они были духовным чадами и почитателями о. Нектария. В свое время старец благословил их на брак, оказав духовную поддержку. В 1921–1925 гг. семья Л. А. Бруни жила в Оптиной. Лев Александрович много работал, делал зарисовки с натуры. Сохранились его портреты о. Нектария.
137
Феничка — схимонахиня Фомаида (в миру Фекла Михайловна Ткачева).
138
Л. А. Бруни.
139
Ходасевич Владислав Фелицианович (1886–1939) — русский поэт, литературный критик. Скончался в эмиграции.
140
Считаем должным привести здесь в связи с упоминанием имени Блока отрывок из поздней работы митрополита Вениамина “Александр Александрович Блок” (1957), в которой также использованы сведения, сообщенные Н. А. Павлович.
Александр Александрович Блок. Конец его жизни
Жизнь Блока была весьма многосложна и разнообразна. Но мы не думаем писать здесь его биографию или политические воззрения — довольно различные. Нас интересует только его религиозная жизнь. А ее красит, как говорит пословица, конец. О нем я и напишу.
У него была одна знакомая писательница, с которой случайно пришлось познакомиться и мне. Она жива и ныне (1957. Сентябрь). От нее мне удалось узнать несколько чрезвычайных сведений о Блоке последних предсмертных дней и — после смерти.
Она жила в одном доме с ним, только в нижнем этаже; он же — этажом выше. И она ясно слышала, как он иногда громко кричал в последние два–три дня: “Боже! Прости меня! Боже! Прости меня!”
Эти слова я передаю совершенно точно. У меня хранится ее письмо и сейчас, от сего августа (1957); в этом письме она снова вспоминает эти предсмертные слова.
…После революции правительство послало ее сделать опись рукописей Оптиной пустыни (этот монастырь существует с половины XV столетия). Там она и узнала о старце (то есть духовном руководителе и духовнике–исповеднике) о. Нектарии(* Знал его и я; и даже исповедался у него. После я написал его житие, при помощи записок и этой дочери его.) и стала глубоковерующей духовной дочерью его. Между прочим, он [Блок] подарил ей тот том “Добротолюбия” (их всего — 5 томов с выдержками из св. отцов), где изложены выписки из преподобного Евагрия–монаха.
Эта женщина сообщает о нем [Блоке] следующее: “Блок никогда не был атеистом”. И был очень самостоятельным, независимым человеком и писателем. И вышеприведенную предсмертную мольбу его именно она сообщила мне. И у меня нет ни малейшего сомнения в истинности ее сообщения.
И от нее же узнал о Блоке и о. Нектарий — человек, исключительный по жизни, мудрый духовник и даже прозорливый старец. После рассказа ее он “на куске картона, — пишет она мне, — написал: “Об упокоении р. Б. Александра” — и положил при ней на угольник пред иконами. Через неделю–полторы он неожиданно сказал: “Напиши матери Александра, чтобы она была благонадежна: Александр — в раю”. Самой мне и в голову не приходило, — пишет она мне, — спрашивать о загробной участи Блока”.