- Думаете он в Ставропольском заныкался? Так он не идиот. Догадаться, что ближайшие и отдалённые сёла в районе ты посетишь обязательно - чего проще? Он же «пульку стрельнул» будто в Сибирь валит на трубопровод. Они ж самые болтливые, пьяницы. И до тебя слух мгновенно долетит.
- Сейчас я забегу к себе в отдел. Переоденусь в «повседневку». А то порву выходную форму.... - Хохлов на ходу махнул рукой. - А ты тут жди и никому про Лешего или про меня ни гу-гу.
Через десять минут они уже испытывали на прочность совсем почти новый мотоцикл «Урал» на извилистой дороге из чернозёма, которая проложена была лошадьми с телегами сразу после октябрьской революции, потом её основательно изуродовали грузовики-зерновозы и самосвалы с гравием, нужным на стройках новых совхозов. Теперь дорога стала горбатой, косой, с поднятой правой или левой колеёй. Дожди высверлили на ней опасные рытвины, в которых гнулись диски колёс машин, хрупкие обода колёс мотоциклетных, бились рессоры и ломались пружины амортизаторов. Но других дорог из деревни в деревню никто никогда не строил, поскольку совхоз, конечно, организация уважаемая, но большое начальство из областного центра сроду не поедет по колдобинам за триста километров от города на дорогой «волге», а полетит на вертолете. Хохлов, к счастью, ездил виртуозно и горбы с ямами ухитрялся пропускать мимо.
- Короче, делаем так! - кричал он навстречу ветру и слова ветер забрасывал назад, прямо Витюше в уши. - Инструмент он взял тот, что нужен для рытья и укрепления землянки в «Заячьем лесу». Там копать легко. Земля такая податливая. А есть и пить ему надо. Без еды он ещё перетопчется, да и зайцев полно, если уж с голодухи загибаться станет. Можно палку швырнуть и обед есть. Если удачно швырнул. А без самогона или пива он не сможет дня протянуть. Алкоголик Миша уже готовый как и ты. Потому пойдёт в Ставропольский. Где там пивная? И где он может найти деньги? Что думаешь?
- Выпросить может на автостанции. Вроде на билет не хватает, - загнул палец Шанин Витюша. - Может насобирать в пивнухе. Приехал на работу устраиваться, а начальник только через три дня приедет. Здесь организаций и цехов всяких побольше, чем у нас. Ставропольский - самый крупный в нашем районе. А может и силой ночью у прохожих отобрать. Он же огромный, страшный. Ему и бить никого не надо. Увидят его - сами отдадут. Но в пивной он не появится. Побоится. Вдруг кто раззвонит про чужака. Слух и до Семёновки доползти может. Значит, и до тебя. Пить он будет в лесу, в землянке.
Хохлов кивнул. Согласился.
- Сейчас холодно довольно, хоть и снега нет. В землянке будет жечь костер, а для выхода дыма трубу найти на совхозной свалке - не проблема. Будем вычислять его по дыму. Но я тебя взял с собой, чтобы ты всё-таки заглянул в пивную. И мужиков поспрашивал. Мол, друга потерял. Приехали вместе, а потом он пошел на вашу лесопилку устраиваться на работу и пропал. Опиши его подробно. Заходил такой или не было?
Витюша сбегал в пивную и быстро вернулся.
- Был вроде. - выдохнул он. - Сегодня был в обед. Хотя не точно, что это именно Миха. Повыпрашивал денег. Рублей десять, говорят, набрал. Пьяные - они щедрые. Дают если кто-то загибается с похмела. А Мишка артист ещё тот. Изобразить умирающего - это он запросто. Спросил, кто самогон продаёт и ушел. Только мужики спьяну чётко не помнят - большой он был или среднего размера.
-Тогда мотоцикл ставим в лесу, ветками закидываем и идём на запах дыма. К землянке и выйдем, - Хохлов завёл мотоцикл и они по ухабам медленно покатились к первому колку. Закидали там мотоцикл сухой травой, ветками с желтыми и красными листьями. И двинулись вглубь.
Витюша шел, глядел в небо через концы верхних, частых, а потому лохматых веток берёз и когда опускал взгляд, то его охватывала оторопь от красоты лесной. Серебрились прихваченные ночными заморозками тонкие и ровные как линейки осины, еще не растерявшие умершие разноцветные листья свои. По ржавым соснам вверх-вниз носились белки. Хватали среди листвы на земле тонкие прутики и траву сухую, и несли всё это добро в дупла, где уже решили переждать холода.
То же самое делали и мыши полёвки. Только вместо дупел на деревьях у них имелись заготовленные летом зимние норки. Их устилали травой и зёрнами пшеницы с ближних полей. Только еда зимой и греет получше выстланной травы. Костер развести не дано ни зверям, ни птицам. Выживают как могут с помощью инстинкта самосохранения.
Шаги Хохлова и Витюши не заглушали шуршания бегающих, ползающих, скачущих зверьков и букашек, летающих с карканьем и свистом птиц, шорохов верхних веток, по которым прыгали мохнатые белки, где гулял ветерок первого зимнего дня и бегали небольшие коричневые с белым животом птички, подыскивающие подходящие трещины в стволах для крохотных себе гнёзд. Аромат предзимнего леса не был беднее летнего. Пахло сладкой свежестью и особым вкусом, похожим на запах грибов, исходящим от неживых листьев, похороненных ветрами, но пока не истлевших на завядшей лесной траве.