- Лёнчик! - постучал кулаком по стеклу Карагозов. - Заспался, бляха-птаха! День уже! Пошли отдохнём. Тяжелый вечер был вчера. Ураган, буран. Лё-ё-ня! Эй!!!
Подождали минут пять. Потом Витюша настороженно сказал.
- Он вообще - то спит чутко. Машина мимо едет, газанёт после ухаба, он даже от этого просыпается.
Постучали по очереди в стекло и по раме ещё минут десять.
- Что, будем бить стекло! Внутрь надо нам. Так мы его до обеда не поднимем. Перебрал видать с приятелем, - закряхтел Нестеров, развернулся на спину и ногами к окну.
- Бей. Хрена теперь? Нет вариантов. Потом застеклим.
Они ввалились на кухню и прошли в светлицу. Лёня лежал на полу. Глаза его были направлены в потолок, но это были невидящие глаза. Во рту у него торчал дном к горлу стакан. На грудь вылилось красное вино и оставило на сером свитере пятно в виде ползущей гадюки. Череп был разбит молотком, который валялся рядом в большом пятне крови. Лёня лежал мёртвый.
Витюша сделал шаг назад, отвернулся и его вырвало. Мужики молчали минут пять. Потом Карагозов сказал, вытирая шапкой холодный пот с лица, шеи и груди. Руки его тоже вспотели и дрожали.
- Хохлова позови, Нестеров. Сгоняй мухой! Лети, мля! Так… Три бутылки пустых от портвейна. Одна самогоном пахнет. Закусь - хлеб и нечищеная варёная картошка. Стульев возле стола три. Стаканов тоже три. Значит гостей было двое. Ты, Витёк, не трогай тут ничего. Как лежит, пусть так и лежит. А я минут пять на воздухе полежу в снегу. Прихреновело мне. Сейчас тоже стошнит.
И он выполз в разбитое окно. Посидел Витюша на коленях напротив трупа Лёни, друга своего лучшего, поглядел в страшные его глаза, уже стекленеющие, и заплакал. Громко. Истерично. Никто не слышал. Не было никого с полчаса. Когда он услышал голоса во дворе - вытер слёзы концом простыни, торчавшей из-под одеяла Лёниной кровати, вздохнул глубоко и пошел к окну. Принял сначала милиционера, Карагозов сам соскользнул на пол, не задев торчащих обломков стекла, а Нестеров, когда бежал за старлеем, заскочил домой и прихватил бутылку самогона.
Её он подал Витюше осторожно и попросил, чтобы расстроенный Шанин бутылку держал крепче. Руки-то дрожали. Сам Сеня близко с Лёней не стыковался никогда, а потому и горе переживал легче Карагозова Юрия и Витюши. Он первым делом попросил у Хохлова разрешения сначала выпить за помин души убиенного, а потом уж всё остальное делать. По милицейским правилам. Кроме старлея все опрокинули по сто пятьдесят и по очереди занюхали маленькой картошкой «в мундире».
- Чего это на меня убийства повалились? - Хохлов снял шапку с опущенными «ушами» и стал ходить вокруг трупа. - Семь лет раскрывал одни кражи да наказывал шустряков за драки в клубе, ну, семейные разборки решал по справедливости. А тут второе убийство подряд за десять дней. Как наколдовал злыдень неизвестный.
Он оглядел рану от молотка. Череп был пробит прямо над виском. На ручке молотка остались коричневые ворсинки от шерстяных перчаток. Отпечатки пальцев искать уже нет надобности. Ворсинки Андрей собрал и завернул в салфетку. У него в кармане их было штук десять, не меньше. Подписал на салфетке - что это за улика. Ещё раз оглядел вокруг головы всё ближнее пространство. Но больше ничего не нашел. Проломлена голова была над левым виском.
- Справа бил. Один раз. Ну, молоток тяжелый. Хватило. - Сказал Хохлов и ладонью закрыл Лёне глаза. - Вариантов возможных два. Первый - Михаил Леший свидетелей убирает. Тогда, Витёк, лучше поживи у меня в КПЗ неделю. Потому как ты последний свидетель. После бабки из огорода и рыбака. Но их он не тронет. Они момента убийства не видели, а разных утопленников из Тобола кто только не вытаскивал за период моей службы. Это дело случая, что Мальцева к нему вынесло течение. Забродина, баба Тоня, тоже ему не интересна. Ну, видела, что туда шли с Мальцевым, а обратно - без него. Мало ли куда его понесло в Янушевке. Главный свидетель - это ты, Витёк Шанин. Тебя он уберёт как и Лёню.
- Ты, Андрей, уже железно решил, что это Миха грохнул Лёнчика? - откашлялся и задал вопрос Юра Карагозов. - Он ждал ещё кого-то. Точно! К нему должен был мужик приехать из другого села. Не из Янушевки железно. У него «москвич» сломался. И он заскочить на минутку обещал. По цене на ремонт договориться.
-И приехал он точняк до бурана. Вы же разбежались - небо ясное было? - Задумался Нестеров. - Ты, участковый, подумай. Прикинь. Буран, конечно, абсолютно все следы завалил. Не найдёшь на улице. А ты посмотри по комнатам сейчас. Я вот вижу, что пили неаккуратно. Проливали. Потом ходили по сырому, следы оставляли. Вот Лёнины валенки. Замерь размер.