- Спасибо, Андрей! - Витюша прислонился к тужурке Хохлова. - Может, ничего жуткого и нет в печени у меня. Но узнать надо.
Утром к Витюшиному дому подрулил милицейский « козлик». Так эту чудо-машину звали в народе. Через час он получил грамоту, наслушался пафосных дежурных слов от заместителя начальника РОВД и с довольной рожей поехалв госпиталь.
Это было огромное здание почти в самом центре города. Внутри Витюша увидел только одну женщину в обычной одежде. Все остальные ходили по кабинетам и коридорам в форме сержантов и офицеров разнозвёздных. Вплоть до подполковников. После главного врача он сидел с запиской от него у двери гепатолога третьим по счёту. Зашел через полчаса после двух сержантов, сидевших ближе к двери.
Доктор возился с ним долго. Пришла сначала медсестра, взяла у Витюши кровь из вены. Потом он зашел за ширму и налил в стаканчик с загнутым носиком мочу на анализ. Отнес в лабораторию и вернулся к гепатологу. Тот ещё раз долго его ощупывал с правой стороны. Поспрашивал, где больно, а где нет, а потом девушки в белом бумажки принесли. Анализы.
- Пьёте много? - спросил доктор таким тоном, будто знал, что много пьёт пациент Шанин Виктор.
- Жизнь так крутнулась. Много бед с ранней юности. Много пью, - честно ответил Витюша и поглядел за окно, где снова начинали падать редкие рыхлые снежинки.
- Вам пить вообще категорически нельзя, - внимательно поглядел на него врач.
- А что, печень слабая, не переваривает много алкоголя уже? Так мне сорок седьмой год пошел.
- У тебя, сынок, цирроз, - доктор поднялся. - Я поговорю с вашим участковым. Пусть он выпишет тебе направление к нам на стационар. В УВД его утвердят. И ты ляжешь к нам на месяц- другой. Операцию сделаем. Половина печени пока живая. Попробую тебя вытащить с того света.
Витюша обалдел, напрягся и еле выдавил из живота почти три слова.
- А цирроз - что?
- Проще говоря - фактически рак. Только без метастаз. Воспаляются, умирают клетки. Помираешь ты, Виктор. Вся печенка скурвится - и на кладбище. Если не будешь пить и у нас полечишься, то, может, поживёшь ещё. Можно отрезать воспалённую мёртвую ткань и тогда есть шанс жить дальше. Только если не продолжать убивать клетки ткани до конца. Тогда и отрезать будет нечего. Ну, всё. Иди. Жду с направлением. Хохлову позвоню сегодня же.
Витюша ехал в село своё на заднем сиденье. Смотрел на степь, которая сливалась с горизонтом так плотно, что линии между небом и землёй не видно было.
- Это прямо как между жизнью и смертью нет заметной черты, - подумал он.
Приехали в Семёновку.
- Куда тебя кинуть? - спросил шофер.
- Да к тошниловке, куда ещё? - хрипло прошептал Витюша.
Вышел. Постоял с минуту возле двери.
- Ну, сегодня-то вряд ли помру, - сказал он свежему воздуху и открыл дверь.
Продолжение следует
Глава седьмая
Глава седьмая
Сразу за порогом пивнушки располагалась уместно счастливо и по-своему красиво настоящая мужская жизнь. Водочные, самогонные и винные пары сплетались под потолком с пивным духом солода в ароматный букет, похожий для всех «своих» на аромат цветов. Ну, вроде как собрались мужики на большой клумбе, где и розы, и пионы, бархатцы, гиацинты, лилии и левкои, ирисы, гвоздики, ландыши и кусты чубушника- жасмина росли неправильно: одновременно хоть зимой, хоть летом. И всё это лезло в ноздри, лаская нюх, а через нервы и мозг. Да ещё табачный дым от разных папирос и сигарет горьким туманом обволакивал пьющий народец. Стоявшие за столиком в конце «тошниловки» знали, что все свои на месте, вся «родня» в сборе, но первых столов они не видели. Дымовая завеса была почти непроницаемой. Только по голосам, громко вещающим что-то своё, не понятное даже близким соседям, в любом краю понималось и различалось как хор, поющий сразу десяток разных песен.
Витюша знал где столик Карагозова и его дружка Кости. Туда и пробился, попутно пожимая руки всем, кто ещё мог пожать в ответ и обнимал за спины остальных, согнувшихся над столиком и дремавших стоя.
- Короче, мужики, давайте прощаться. - Витюша снял шапку и скорбно склонил голову. - Был в больничке, госпитале «мусорском». Хохлов договорился. Не в райцентре. В городе был я. Профессор меня изучал, анализы взял, внимательно исследовал. Вот эти анализы меня и приговорили.