-Да он нам сам подсказал, Михаил. Он ваш, Семёновский, - Степанов оживился и даже приподнялся со скамьи.- Он сказал, что по радио обещали через неделю очень сильный буран. И посоветовал дело сделать в буран. Следы все заметёт. Откуда и на чём вы добрались сюда, не будет видно, он, помню, уточнил, блин, ещё. И уходите, сказал, в буран. Не останется ничего на снегу. Так сильно заметёт. Единственное - ошибся Миха. Он уверен был, что Лёня в тошниловке вашей будет. А Леонид с какого-то бугра скатился домой в это время. Ну, мы пришли как деловые люди, сказали, что хотим иконы купить. Что нам в Каменск-Уральской церкви сказали, будто у тебя после смерти матери остались старинные. Позапрошлого века изготовления. Сказали нам в церкви, что ты не верующий, не как мама покойная, и они тебе не нужны. А деньги всегда требуются. Толян сбегал в магазин, купил водки и три вина. Водку мы с собой забрали потом.
- Так он не согласился продать?- Спросил Хохлов.
- Нет, конечно. Память это, сказал, о матери и бабушке. Дороже этой памяти нет у него. Ну, напоили Леонида, а потом Вовчик ахнул его молотком по «тыкве», забрали иконы и убежали. Остальное вы знаете. Рома там шустрить начал. Мы сами не продавали.
- Адрес давай. Где там вы жили у Николая? - старлей оторвал отдельный кусочек бумаги.
- Улица Советская. Дом двадцать три, - Иван улыбнулся.- Только пацанов моих там нет уже. Они ж не идиоты. Меня долго нет, кто-то из них побежал в магазин, где мы всегда брали водяру. Ну, продавщица, сто процентов, рассказала как меня повязали. Они и сдёрнули. Куда, честно, сам не знаю. Откуда знать мне? Но не в Омск и даже не в Зарайск. Деньги есть. Урыли подальше от греха. Можете там и нигде не искать. Только время зря потратите. Затихарились они где-нибудь в РСФСР. Попробуй, вычисли - где.
Хохлов из кабинета позвонил в больницу и предупредил Сергея Анатольевича, что сейчас забежит на пять минут. Потом отвёл Степанова обратно в КПЗ, прочёл всё, что на листках записал. Решил еще раз с ним поговорить и тогда пусть распишется, подтвердит пусть - с его слов записано верно.
Неделя после операции уже прошла и Витюша, как выразил умную мысль доктор Сизоненко, второй раз родился и вырос до кондиции взрослого здорового дяденьки. Так, почти мгновенно, растут огурцы, вспомнил врач. Вчера вечером это был маленький скрюченный заморыш, а к завтрашнему обеду его надо было срывать, чтобы не перезрел. Так и Сизоненко изгнал из больнички пациента, в недавнем прошлом готового к отбытию на тот свет, а сегодня с половинкой печени он резвился в палате и ржал вместе с медсёстрами над смешным и приличным анекдотом, которых знал всего штук пять. Шанин через неделю уже бегал по четырём соседним палатам, пил чай с мужиками, избавленными доктором от аппендицита, пяточного шипа или огромного карбункула, мешавшего сидеть, лежать и работать шофёром. Мужики приучили его курить и в холодном больничном «предбаннике» он вместе с тремя такими же отважными нарушителями режима дурел с непривычки от «беломора», изнурительно кашлял и подмораживал ступни, гарцуя в тонких тапочках на бетонном полу.
Хохлов как раз этот эпизод из жизни бывших болящих и застал, когда прибежал к врачу за каким-то советом.
- О! - воскликнул старлей.- Витёк, зараза! Гангрену словишь на таком цементе. Он же холодный как дорожка на улице. От гангрены Сергей тебя спасёт тоже. Но ног не будет. А ты мне нужен как раз с ногами. Поэтому - дави чинарик в урне и ходу в палату. Разговор есть.
Андрей минут десять болтал с врачом и пришел к Витюше.
- Сегодня тебя Анатольевич выпишет и я хочу тебя попросить мне подмогнуть малость. Я допросил этого нашего арестанта. Степанова Ивана. Эксперт сличил отпечатки его пальцев и те, что я перенёс на клейкую ленту с бутылок, стаканов и икон. Совпадают. Но, говорит, что молотком бил не он. Что сам Ваня только наливал питьё и брал в руки иконы. Сложил их в простынь, а нёс иконы третий грабитель, Толян Малютин. У Ивана Степанова кожаные перчатки, а ворсистые, которые оставил убийца на ручке молотка - это перчатки из рыжей шерсти. Они у главаря. Он их только перед убийством надел. Главаря зовут Владимир Лосев. Лось - кликуха. Вот после того как мы повязали Ивана, те двое, естественно, смылись. И Степанов говорит, что сам не знает куда. Но не в Омск или Зарайск. А я чувствую, что они втроём давно договорились, куда валить в случае шухера. То- есть он знает где убийца.
- Но ты уже эти знания из него не выдавишь, - Витюша задумчиво почесал затылок.- Ты уже что мог спросил. Он расписался. Теперь нужен другой милиционер. Хитрый и злой. И ты хочешь, чтобы его сыграл я. А тебе не вломят в УВД за привлечение к допросу гражданского?