- Хорошо.- Инструктор по боевому самбо майор Савин что- то записал в блокнот и махнул рукой.- Следующая пара - работаем!
До конца занятий Витюша ещё «преступника» убегающего догонял и ронял на мягкий настил, и нож мгновенно отбирал у нападающего, бросал сопротивлявшегося «хулигана» через бедро, придавливал его коленом в спину, заламывал руки и надевал наручники. Все приёмы Савин заставлял повторять медленно и на скорости раз по двадцать минимально. Шанину эти занятия жутко нравились. Потому, что всё получалось и его хвалили. Он за месяц научился писать протоколы, рапорты, акты обследования места происшествия, у него удачно выходила тяжелая работа со «свидетелями» и потерпевшими», он без труда освоил тонкости работы с любой рацией и прекрасно освоил определение местности по карте.
Почти два месяца прошло с начала учёбы на курсах сержантов. Командиры Шанина выделяли. Он наравне со всеми лучшими мог безошибочно найти самый точный способ решения любой задачи, умело подбирал «ключик» к манере разговора с людьми любого характера, легко и прочно усвоил всякие хитрости и особенности жителей преступного мира, да ещё без труда выучил «блатную музыку», жаргон воров и жиганов, разбойников и прочих уркаганов. Это милиционеру просто необходимо знать. Не будешь понимать языка противника - имеешь все шансы на то, что он тебя обыграет.
Каждое воскресенье курсантов отпускали по домам. С семи утра до семи вечера. Витюша очень плодотворно проводил увольнения с Наташей, успевал в конце свидания с ненаглядной заскочить к Хохлову - пожать руку, ну, и в «тошниловку» непременно забегал перед отъездом - поздороваться с друзьями по бывшей своей злой напасти - пьянству. Друзья, конечно, не подавали вида, но очень хотели бы оказаться на месте Шанина. Не на сержантских курсах, конечно, а в трезвой жизни. Бухать устали все. Почти каждый чем - то болел. А главное - все путёвые места в жизни им были недоступны так же как трактору полёт над облаками в дальние дали.
- Ты, Витёк, когда станешь «мусорком» - нас не трогай.- Говорил ему, мягко обнимая, Вовчик Кропотов, бывший токарь на МТС. - Мы мирные. Даже драк нет. И не воруем ничего. Деньги выпрашиваем у кого попало, но это беда, а не преступление. Да и чего нас трогать? Сами вымрем скоро. Не всем же так везёт как тебе.
- Живите, братва.- Махал всем рукой Витюша.- Я же ваш. Хоть и бывший. А своих я не трону.
И после «тошниловки» бежал на автовокзал, спешил, чтобы не опоздать. И всегда успевал.
Наталью Хохлов пристроил на ту же молочную ферму, откуда она со стыда сама ушла после давнего запоя на целую неделю. Убедил заведующую, что Желябина снова трезвая, умелая, работящая женщина. После смены Наташа до полуночи делала из тусклой холостяцкой Витюшиной хаты тёплое, уютное пространство для радостной жизни. Шила на старой бабушкиной машинке «Зингер» модные фланелевые рубашки дорогому - любимому, себе поплиновые передники, вязала длинной спицей круглые коврики из разноцветных лоскутов. Подстилки под ноги и накидки на стулья.
Обои клеила, шторы меняла, украшала вышивкой постельное бельё. Накупила всяких безделушек для интерьера, репродукции картин великих мастеров, мягкие ковры на пол и стены, люстру, радиолу. Да и много чего такого, что вроде бы и не шибко - то полезно, но красиво и приятно глазу. К тёткам, с которыми когда - то пила, не ходила, хотя вспоминала их часто и жалела. Пропадали тётки, неплохие в общем люди. Могли бы тоже начать снова. Работать, любить, жизни радоваться. Печально, что не получалось у них.
За месяц до окончания Витюшиных курсов Хохлов пришел к ней вечером с разговором.
- Такое у нас в милиции правило.- Сказал он увесисто. - Его, правда, на бумаге нет нигде. Но говорю как есть и как быть должно. Короче -каждый милиционер должен быть женатым. Ну, вот я, честно, не знаю почему так уложилось. Но вот как есть правило, так оно и есть. Вам надо официально расписаться в ЗАГСе.
- А я что? Хоть сейчас! Витюша - мужчина! Надёжный причём. И любимый. Приедет - распишемся. - Засмеялась Наташа, хотя и смущенно.- Он, правда, мне предложения не делал. Вообще о ЗАГСе ни слова ни разу. Но, думаю, что мы оба любим и потому поженимся. Уверена.
- Я - то с ним тоже поговорю. - Андрей погладил её по плечу.- Свадьбу отгуляем - в Америке услышат наши гармошки!
Он ушел, а Наташа села на подоконник и почему - то заплакала. Наверное, сама не верила, что ей одной может достаться столько счастья сразу.