- Ну, как теперь эти помои продавать, а? Весь дух ячменя ушел, одна моча осталась. Сейчас, да милостив ко мне будет Аллах, я залью вам в глотки всё, что осталось.
Он сунул два пальца левой руки в дырку и приподнял бочку, не опуская кинжал от Лёниного горла.
- Литров сорок ещё будет. И вы, я вашу маму видал, тут и лопнете. И я закопаю что останется от вас за пивной под подсобным хозяйственным блоком. И креста, маму вашу видал я, не позволю никому поставить. Сгниёте и памяти про вас даже на кресте не будет! Шакалы, ас хъа до тырд!!
- Это не мы, Албас! - шепотом просипел Лёня, левой рукой осторожно отодвигая нож от кадыка.- Какие-то люди дверь сломали тихо. Мы спали вообще под батареей. Проснулись, когда они убегали. В спину видели мельком. Как поймёшь - кто был? Все как инкубаторские одеты в одинаковые шапки и телогрейки. Мы не трогали пиво, клянусь Аллахом!
- Не трожь Аллаха, не твоя вера и бог не твой, шакал, хьо сунна кьел ву! - Алик стал успокаиваться и кинжал свой заткнул за голенище.
Тут как раз на работу пришла Галина Петровна. Она выслушала всех и, потеребив пуговицу от пальто из драпа на ватине, сделала заключение.
- Эти двое не могли такую подлость провернуть. Я их с детства знаю. Да и на кой им-то дверь ломать? Они тут, внутри, ночевали. Бочка - вот она. Вон твои щипцы кузнечные. Выдернуть пробку - нехитрое дельце. А её, гляди Алик, выдолбили. Острой железякой. Да и после пятнадцати литров нашего хорошего пивка они бы тут ползали по полу как мокрицы. Я пойду к участковому. Тут через дорогу ходу три минуты. Да три - обратно. Он пусть профессионально разберётся.
Она убежала и через десять минут пришла со старлеем Хохловым Андреем. Он был в отутюженной форме без тужурки. И на голове нёс фуражку с кокардой, хотя милицию уже перевели на зимнюю форму. Хохлову было тридцать два, выглядел он как герой с плаката «Наша славная милиция - ваша спокойная жизнь!»
- Ну, так ясно всё, - заставил Хохлов подышать ему в нос Витюшу и Лёню. - Прёт свежаком.
- А я вам верил всегда, - обиделся Алик на друзей. - В долг давал и вы всегда рассчитывались. Что с вами? Какой шайтан вас укусил, бид аудал!?
- Они не хотят кого-то называть, кто дверь ломал и пива разлил почти полбочки, - похлопала Алика по мощной груди бывшая учительница, а ныне официант-уборщица в одной упаковке. - Мужская гадская солидарность.
- Ну, я бы тоже своих не продал, - гордо выговорил Албас..- А пиво спишем на брак, ладно, да! Но вот почему от вас прёт свежим? Как вроде выпили полчаса взад, не больше?
- Ну, мы остатки из кружек допили, когда те козлы убежали, - Витюша руку на сердце уложил. - Пропало бы. Выдохлось. Всё равно ты бы, Алик, застойное пиво не стал продавать. Ты джигит честный. Уважаем.
Старлей Хохлов снял фуражку, почесал затылок, поглядел в окно с такими же решетками как у него на работе и заключил.
- Разберёмся. Этих двоих я заберу. Посидят у меня в КПЗ. Я пока настоящих найду. А я найду. Вы меня знаете.
Алик нацедил из другой бочки две трёхлитровых банки свежего пива и передал одну Хохлову. Другую Витюше.
- Ты после работы за нашу на тебя надежду выпей, Андрей. А эту банку, если ты разрешишь, я мужикам дам. Сидеть им пару дней, да? Ну, примерно. Кушать три раза в день они у тебя в конуре не будут. Так пусть нас добрым словом при каждом глотке вспоминают. Не они это натворили. Теперь сам так думаю. Вот захомутаешь этих баранов, нан дин таг, так мы с тобой после работы вот это с хорошей закуской выпьем, - и он показал пальцем под прилавок. Там стоял без двух бутылок полный ящик армянского коньяка.
- Да с моим удовольствием посижу с тобой за одним столом.- Улыбнулся старлей.- А эти ребятишки с голоду не окочурятся. Баланды у нас, правда, нет. Ни СИЗО и не тюрьма у меня. А вот из милицейского буфета нашего два раза в день по пять пирожков и чайнику компота получать будут. За государственный счёт. Вы, пацаны, это должны оценить.
- Спасибо, товарищ старший лейтенант! - Чётко произнёс Витюша.- У нас гуманная милиция. Все знают.
Хохлов отвёл Витюшу с Лёней в КПЗ. Никого там не было. На двух нарах - свежие полосатые матрацы, маленький, как в вагоне, столик под решетчатым окном и одна довольно тёплая батарея на стене, крашеной густым серым суриком.
- Отдыхайте. Тут вам безопасно. Эти уроды могут вас на воле отловить и отделать. Они же не поверят, что вы их не назвали. А как я поймаю придурков, то вы местами поменяетесь. Они - сюда до суда, до срока за взлом и ограбление, а вы - гулять на свободе, пиво пить, в кино сходите в клуб.