- Я рада Вас видеть, мой милый Генрих! - обратилась Аликс по-английски и протянула руку для поцелуя.
Принц почтительно прильнул к руке Императрицы, после чего выпрямился и торжественным голосом произнёс:
- Ваше Императорское Величество! Мой Августейший повелитель, Божией благодатью император Германский и король Прусский, маркграф Бранденбурга, бургграф Нюрнберга, граф Гогенцоллерн...
- Я Вас умоляю, Генрих, ради всего святого! Обойдёмся без официальных славословий. В ближайшие дни мне придётся выслушивать множество официальных речей и поздравлений... Для меня Вы не только посланец кайзера, но, прежде всего, муж моей любимой сестры. Мне очень жаль, что наша Aunt Fuss не смогла приехать, я ведь безумно скучаю по ней. Прошу, - указала рукой на кресло.
Удобно разместившись в роскошном кресле, принц Генрих перешёл на немецкий язык:
- Увы, Аликс, для Ирены в её теперешнем положении дальние поездки не рекомендованы... Но я слышал, что уже завтра приезжают
Виктория и Людвиг.
- Да, они будут уже утром, а к вечеру должны прибыть мой милый Эрни и Ducky. Вся семья собирается, кроме Ирены. Но я хочу спросить, какие новости Вы привезли, Генрих? И что, кроме своих поздравлений, просил передать мне Вильгельм?
- Аликс, что Вам сказать... Вероятно, Вы не хуже меня знаете, что вся Европа бурлит после тех событий, которые случились в России за последний год. Суровое подавление мятежа в Финляндии и студенческих беспорядков в Петербурге, а также усилившиеся гонения на евреев, - всё это не могло не вызвать некоего возмущения, в том числе и в Германии. В газетах Вас всё чаще сравнивают с Иоанном Грозным, при этом задаваясь вопросом, самостоятельны ли Вы в принятии решений, либо же такие решения Вам навязываются иными лицами.
- Иными лицами? Не нужно быть провидцем, явно намекают на графа Игнатьева. Верно?
- Именно о Вашем канцлере идёт речь, Аликс. Общественное мнение считает именно его виновным как в излишней жестокости, так и в тех притеснениях, которым подверглись евреи.
Лицо Александры Фёдоровны покрылось пунцовыми пятнами, губы мелко задрожали.
- В Европе считают, что я должна была пощадить тех, кто замышлял цареубийство? Или пощадить финских мятежников, которые убивали русских солдат?
- Газеты говорят об излишней жестокости, Аликс... Дело даже не в том, сколько людей было повешено либо расстреляно. Вы затронули интересы весьма могущественного клана, который давно уже опутал своими сетями не только всю Европу, но и Северо-Американские Штаты. Ротшильды, Гирши, Гинцбурги - все они обладают огромнейшими деньгами, тем самым оказывая сильное влияние на многие правительства. Даже наша бабушка Виктория была вынуждена дважды назначать премьер-министром еврея.
Аликс нервно усмехнулась:
- Вы не сообщили мне ничего нового, Генрих, я регулярно читаю лондонские, берлинские и парижские газеты. И я прекрасно понимаю, что общественное мнение создаётся еврейскими издателями, на еврейские деньги. Слава Богу, что в России с этим покончено! Я знаю, что в британском парламенте Россию уже назвали "империей зла", что в газетах меня именуют то "русским чудовищем", то "гессенской волчицей", но меня это мало трогает.
- Аликс, я опасаюсь, что еврейские банкиры будут мешать Вам, будут мстить... Россия может просто не получить займов, ведь те же Ротшильды контролируют банки не только во Франции, но и в Германии, Австрии и Британии. Россия может оказаться в финансовой изоляции.
- Мне интересно, видели ли Ротшильды карту России, ежели они собрались нас изолировать? Но скажите, а что думают о России в Германии?
- Если говорить о Германии, то моего брата интересуют лишь добрые отношения с Россией. Не буду скрывать опасений Вильгельма... У нас ещё памятны призывы покойного генерала Скобелева к войне с Германией.
Аликс встала из кресла, медленно подошла к окну. Остановилась. Казалось, что она задумалась о чём-то важном. Обернувшись к принцу, Императрица произнесла:
- В своё время несчастный Император Павел совершенно справедливо заметил: "Знайте, что в России нет важных лиц, кроме тех, с кем говорит царь и пока он с ними говорит".
Заметив в глазах Генриха полное непонимание, продолжила:
- Граф Игнатьев не определяет внешнюю политику Российской Империи. Он верный слуга престолу и Отечеству, он может давать мне советы, но решения принимаю только я. Воля монарха есть воля России. Что же касается генерала Скобелева, я считаю его незаурядной личностью и весьма сожалею о его столь ранней смерти. Я знакома с его высказываниями, Генрих, и должна заметить, что если они и были против кого направлены, то не против Германии, а против Австрии и Британии.