Я улыбаюсь, когда мы уезжаем, зная, что мы с Лиамом прекрасно поладим.
Следующие три дня следуют той же схеме. В мой первый день в замке Рейвэдж мы с Лиамом провели вместе все утро, а потом он отвез меня в самый модный супермаркет, который я когда-либо видел, где я выбрала весь необычный черный чай, который только могло пожелать мое сердце.
И печенье. Столько шикарного печенья.
Конечно, я не позволила ему заплатить за что-либо из этого.
Мне нравится компания Лиама. Он непринужденный, добрый, и все же в нем есть что-то глубокое. Он регулярно цитирует Шекспира, носит очки, чтобы читать, и хотя он никогда не слушал песни Тейлор Свифт — трагедия, конечно, — мы все еще живем в прекрасном духе товарищества.
Приятно осознавать, что у меня так быстро появился друг в Калифорнии. Но… грустно осознавать, что я знаю Лиама и Луну лучше, чем Майлза.
На второй и третий день Луна возит меня по комиссионным магазинам и дискаунтерам, чтобы купить новые вещи для замка. Занятость помогает мне, и это идеальный проект, чтобы помочь мне освоиться. Я узнаю, что она и ее партнер Эмма живут в замке и управляют им уже более десяти лет. Она оставила работу менеджера проектов в компании из списка Fortune 500, чтобы работать на Майлза.
Судя по всему, он может быть очень убедительным.
Днем Ниро возит меня на встречи с Тредом. Участие в заседаниях их правления воодушевляет, и я подавляю волнение от возможности принимать важные решения. Скоро у меня будет собственная компания. Я провожу вечера за ремонтом, слушаю аудиокниги и исследую замок. Я могу наметить всю планировку, за исключением подвала, который, по словам Луны, закрыт для всех, кроме главного обитателя замка.
Мой собственный фальшивый жених.
Говоря о котором …
Возможно, мне все еще горько из-за того, что Майлз решил, что нам придется пожениться, не посоветовавшись со мной, или, возможно, меня просто раздражает то, что я вообще ничего о нем не слышала, но с каждым днем я все больше и больше раздражаюсь из-за него. Я начинаю делать вещи, которые, я знаю, вызовут у него реакцию, когда он вернется домой. Я знаю, что он будет ненавидеть.
Такие вещи, как новенький диван цвета фуксии и другие элементы цвета, которые я разместила по всем жилым помещениям. Луна организовала доставку моих вещей из моей лондонской квартиры в замок, и мне приятно иметь что то знакомство. Конечно, мои скудные вещи кажутся крошечными по сравнению с огромной гостиной, но новые вещи, которые я купила, изменили все.
Вечером третьего дня в замке Рейвэдж я лежу на новом диване с наушниками Bluetooth и слушаю свою аудиокнигу, когда Майлз входит в жилые помещения. Он перестает двигаться, когда видит меня, его глаза медленно регистрируют новый вид нашего дома .
Маленькая часть меня чувствует себя победителем.
В конце концов, именно он втянул нас в это затруднительное положение, солгав владельцам Thread.
Я достаю наушники и убираю их в чехол, а телефон кладу рядом с собой.
— Что за чертовщина ? — спрашивает он, указывая на новый розовый диван. Он ставит свой маленький чемодан у двери и подозрительно смотрит на меня.
Я смеюсь. — Тебе это не нравится? Я думаю, это немного оживляет комнату.
Его взгляд останавливается на свежих тюльпанах, стоящих в моих ярко-желтых вазах по обе стороны от входной двери.
— Луна услышала о моей любви к тюльпанам и предложила заполнить ими гостиную. Разве это не мило? Она, кстати, милая. Я думаю, тебе следует повысить ей зарплату.
Он медленно поворачивается, рассматривая мои украшения.
— Я могу заверить тебя, что Луна получила вполне справедливое вознаграждение, но я рад, что ты взяла на себя смелость вмешиваться в домашние дела всего за три дня, — тянет он. — Должен ли я составить семейный бюджет и отправить его на твое утверждение? Если ты очень хочешь, я могу купить тебе один из этих фартуков с монограммой миссис …?
Я фыркаю. – Не забегай вперед, Майлз. Я не готовлю.
Он ухмыляется, подходит к тому месту, где я сижу на диване, и берет одну из подушек Эммы Шипли, которую я принесла из дома. Это светло-розовый бархат с ярко-розовыми леопардами, у которых бирюзовые крылья и павлиньи перья вместо хвостов.
Вздохнув, он ставит его на место, выглядя покорным.
— Это много, я знаю. Ты, наверное, никогда не видел стены не бежевого цвета.
Он хмурится, когда его взгляд скользит по оранжевой лампе, круглому розовому коврику под обеденным столом и эксцентричным вазам повсюду — со свежими тюльпанами.
— Ради прозрачности я попросила Луну заказать несколько штор в тон подушкам, что, кстати, очень по-британски, — добавляю я, ухмыляясь. — Я купила их по выгодной цене, поэтому не могла устоять.
Хотя теперь, когда я об этом думаю, я сомневаюсь, что Майлзу когда-либо приходилось беспокоиться о деньгах.
— Где старые подушки? Старый диван? — спрашивает он, ничего не выдавая о своих чувствах.
— Они у Луны. Не волнуйся, как только я уйду, ты сможешь вернуть свои скучные серые подушки и мебель.
— Что-нибудь еще, что мне следует знать? Какие еще оскорбительные цвета ты хотела бы мне показать?
Я ухмыляюсь. — Ты возненавидишь спальню.
Его глаза слегка расширяются, когда он идет к своей спальне, распахивая дверь. Я встаю и следую за ним внутрь, наблюдая, как он берет ярко-оранжевое пододеяльник. Он бархатный, но середина из ярко-оранжевого искусственного меха. Я порылась здесь немного раньше, но не нашла ничего инкриминирующего, кроме зеркала над его кроватью.
Я не хочу думать о том, для чего это нужно.
Он направляется в ванную и смотрит на ковер с бабочками, который, по моему мнению, придает ванной совершенно новый вид.
Повернувшись на пятках, он скрестил руки на груди и повернулся ко мне лицом.
— У тебя… интересный вкус, — это все, что он говорит.
— Спасибо. Мне это нравится, — говорю я ему, хотя понимаю, что он имел в виду это как оскорбление. Я прислоняюсь к дверному косяку, пока Майлз однажды обходит ванную. — Кроме того, брак – это компромисс. — Я издеваюсь.
— Ты называешь эту кровать тыквенного цвета компромиссом? — рычит он.
Я улыбаюсь.
— Тогда ты действительно возненавидишь холодильник, который я заказала для жилых помещений, — говорю я ему.
Его ноздри раздуваются, когда он приближается ко мне. Положив руку на дверной косяк, он оказался достаточно близко, чтобы прикоснуться. — Тебе следовало попросить у меня денег.
Я закатываю глаза. — Я говорила тебе. Мне не нужны твои деньги.
— Да, но я также не хочу, чтобы ты влезала в долги, — говорит он почти тихим голосом. Почти что обеспокоенным. — Что мое, то твое.
Я тяжело сглатываю. — Но мы еще не женаты. Кроме того, многое из моей квартиры в Лондоне.
— Которые, безусловно, просто ослепительны и наполнены розовыми щенками и поющими желтыми цветами.
Я смотрю на него. — Розовых щенков, к сожалению, нет. Не волнуйся. Через год я все заберу с собой.
— Чертовски верно. Я живу здесь уже тридцать шесть лет, и мне нравится, как все есть.
Он такой чертовски горячий и холодный. Одну минуту, я думаю, он мог бы беспокоиться обо мне. И на следующем дыхании он оскорбляет меня.
— Замечательно, значит, мы согласны. Не волнуйся, когда мы разведемся, тебе вернут твою скучную бытовую технику.