Он хмурится, наблюдая за мной, попивая кофе. — Прогулка?
Я киваю.
— Каждое утро я гуляю. Мне это помогает… — Я замолкаю, закусив нижнюю губу. —Это помогает мне чувствовать себя в тонусе .
Склонив голову, он ничего не говорит, поэтому я продолжаю нервно говорить.
— Я просто пойду и переоденусь из пижамы, — говорю я ему.
Он хмурится. – У меня нет времени гулять , Эстель.
Мои брови хмурятся. — Как ты собираешься набрать десять, если мы никогда не проводим время вместе?
— О чем ты говоришь? Я же говорил тебе, что мы можем ужинать вместе каждый вечер…
— Этого не достаточно! — выпаливаю я, щеки пылают. — А даже если бы и было, то ругать меня за домашний пирог и проводить большую часть вечера в неловком молчании — это не лучший способ подружиться со мной.
Его челюсть щелкает, когда он изучает меня, хмурясь.
— Отлично. Тогда пойдем гулять. — Он выходит из кухни и, клянусь, я слышу, как он бормочет « невыносимая девчонка» , поворачивая за угол.
ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА
ПРОГУЛКА
Майлз
Через несколько минут я прохожу мимо задней двери, ожидая, пока Эстель встретит меня на прогулке. Солнце начинает подниматься над холмами Крествуда, заливая заднюю часть замка золотым персиковым светом. Я засовываю руки в карманы брюк и смотрю на горизонт, недоумевая, почему я согласился прогуляться с ней. Я не солгал, когда сказал, что у меня нет времени на прогулку. У меня встреча в 8 часов в офисе, а сейчас уже почти шесть. Я должен уйти через час, если я собираюсь успеть вовремя. Ворча про себя по поводу бойкости Эстель, я уже собирался подняться наверх и спросить, почему так долго, когда слышу, как она топает в комнату, скрипя кроссовками по мрамору.
— Знаешь, большинство людей опускают ноги, когда идут, — размышляю я, оборачиваясь и выгибая бровь, когда она приближается. — Ты топаешь куда угодно, и это невероятно громко.
Она поднимает голову и улыбается мне. Ее вьющиеся волосы собраны в высокий хвост, и она одета… что, черт возьми, она одета? Это как купальник, но на все тело. Оно черное, облегающее, а в руках у нее ярко-розовая толстовка. На ногах у нее ярко-желтые кроссовки. Черная ткань облегает каждый изгиб ее тела, и мой рот наполняется слюной, пока глаза медленно рассматривают ее наряд.
Она, должно быть, не носит лифчик, потому что я вижу ее маленькие тугие соски, проступающие сквозь ткань, как раз перед тем, как она натягивает толстовку. Я чувствую, как дергается мой член при мысли о том, какой нежной была ее кожа раньше. Я вижу, как вздымаются обе ее груди, так близко к обнажению, всего в нескольких дюймах от моего пальца. Я представляю себе, какие они плавучие и мягкие, идеальные в руках. И эта мысль привела меня к размышлениям о том, как я дрочил на мысли о ней прошлой ночью. Как бы я просунул свой член между этими упругими бугорками, как бы я сжал их вокруг своего члена, как бы я почувствовал бархатистость ее кожи, обволакивающей меня, когда я кончаю ей на грудь...
Подобные мысли не помогают мне держаться от нее подальше.
И мне действительно, очень нужно держаться от нее подальше.
— Ну что, пойдем? — весело спрашивает она, не обращая внимания на мои непристойные мысли.
— Если нужно, — отвечаю я, стараясь говорить жестко.
— О, пожалуйста. Тебе, вероятно, это очень понравится. Я считаю, что утренняя зарядка помогает моему настроению в течение всего дня. Может быть, если бы ты регулярно тренировался, ты не был бы таким раздражительным.
Я хмуро смотрю на нее, когда она открывает заднюю дверь и ведет нас в просторный задний сад замка.
— Я занимаюсь спортом. У меня в кабинете на работе есть гири и беговая дорожка, — почти раздраженно отвечаю я. Нахмурившись, я стараюсь не смотреть на ее пышную попку, когда она идет впереди меня. — Поэтому ты все время такая оптимистичная?
Она ничего не говорит, пока мы ходим вокруг бассейна. Она ведет меня в сторону сада, открывает ворота слева от территории замка и направляется к тропинке, о которой я совершенно забыл с детства. Моя мама иногда гуляла здесь. Это грунтовая тропа, которая огибает весь участок, а затем змеится вверх по горе, немного выше замка. Насколько я помню, его длина составляет пару миль.
Мне пришлось бы перенести встречу, если бы мы проделали весь цикл, а зная ее, она хочет сделать весь чертов цикл.
Нахмурившись при мысли, что Эстель испортит мое утро, я останавливаюсь.
— У меня есть еще одна идея, — говорю я громко.
Она находится в нескольких футах впереди меня и поворачивается ко мне лицом.
— Ты действительно собираешься показать мне, что ты прячешь в своем подвале? — спрашивает она, изогнув бровь.
Эта женщина …
— Нет. Но хочешь ли ты встретиться с Люцифером?
Она наклоняет голову, скептически наблюдая за мной. — Мне кажется, это вопрос с подвохом.
Я смеюсь, несмотря на свое раздражение. — Ну давай же.
— Я знаю, Майлз, что ты меня ненавидишь, но приводить свою жену на встречу с дьяволом, наверное, не одобряется, — добавляет она низким и хриплым голосом, подходя и вставая рядом со мной.
То, как ее губы небрежно произносят жена…
Я качаю головой, чтобы прояснить мысли, и иду в противоположном направлении, к правой стороне замка, где находится загон Люцифера. Он спрятан за живой изгородью, и лишь несколько человек, включая Луи, который изо дня в день заботится о Люцифере, знают, что он здесь. Эстель осторожно следует за мной, когда я подхожу к воротам и ввожу код. Распахнув ворота, я жестом велю ей идти впереди меня.
— После тебя, — говорю я ей.
Она с опаской смотрит на меня, прежде чем первой пройти через ворота.
А затем, прежде чем я понимаю, что происходит, она что-то бормочет себе под нос и разворачивается, столкнувшись с моим телом и обхватив меня руками.
— О нет, о нет, о нет, — бормочет она.
Я слишком удивлен, чтобы что-то сделать, и прежде чем я успеваю спросить ее, что случилось, Люцифер блеет и подпрыгивает к нам.
— О Боже мой, Майлз. Ты меня разыгрываешь.
В ее голосе звучит ужас, и я обнимаю ее, оглядываясь через плечо, чтобы проверить, нет ли там медведя или чего-то еще, столь же ужасающего. Ничего нет — только Люцифер.
Моя карликовая коза.
— Эм, — шепчу я, не желая отпускать ее. Ее тело теплое и мягкое, и она чувствует себя чертовски потрясающе рядом со мной.
— Что-то не так? — медленно спрашиваю я.
— Я боюсь коз, — говорит она ломающимся голосом. — Совершенно, ужасно, безумно их боюсь.
Я сжимаю губы, чтобы не рассмеяться вслух.
— Ты… боишься… коз? — спрашиваю я предварительно.
Она возмущенно фыркает. — Да, Майлз. Я знаю, что в этом нет никакого смысла, но что-то в их маленьких глазках-бусинках…
Мой смех прерывает ее, и она быстро отстраняется от меня, гнев наполняет ее лицо. Ее черты сжались, когда она толкнула меня в грудь.
— Это не смешно! — кричит она.
Люцифер стоит позади нее и громко блеет.
Идеальное время, маленький приятель.
Эстель вскрикивает и прыгает, убегая назад через ворота позади меня.
— Не сегодня, сатана, — говорит она, прежде чем закрыть ворота.
Люцифер смотрит на ворота, через которые она вышла, и я не могу сдержать улыбку, наклоняясь и поглаживая его по макушке.
— Не волнуйся, Люк. Мы поработаем над ней, ладно? Она явно не знает, какой ты милый и невинный.
Люцифер тихо блеет, и я подхожу к маленькому домику, который Лиам построил для него в прошлом году. Я проверяю его воду и еду, чтобы убедиться, что ему достаточно, а затем говорю ему, что вернусь позже, чтобы проверить его.