Стелла
Когда я училась в начальной школе, у меня были неприятности из-за того, что я проказничала. Я всегда была любопытным человеком и очень хорошо чувствовала запах вранья. Возможно, это потому, что меня воспитывали отец и бабушка, последняя из которых была олицетворением крутости, но я подвергала сомнению авторитеты с тех пор, как научилась говорить. Умение распознать, когда кто-то лжет, - одна из моих лучших черт. До сих пор это помогало мне быть в безопасности, а в общении с другими людьми моя интуиция очень сильна. Она никогда не сбивала меня с пути.
Вот почему на следующий день я обнаружила, что отвлеклась, вышагиваю по нашему жилому помещению и пытаюсь разгадать, что скрывает Майлз.
После прошлой ночи мне особенно любопытно.
И я
злюсь.
Он бросил меня уже во второй раз, и хотя Чейз и Джульетта понятия не имели, куда он делся, они обменялись взглядами, которые говорили о том, что, возможно, у него была причина уйти.
Ниро, конечно, ждал меня возле паба, чтобы отвезти домой. Но я не видела Майлза и не разговаривала с ним со вчерашнего вечера.
У меня было слишком много времени, чтобы подумать о том, как он вел себя прошлой ночью. Это привело к тому, что я начала строить догадки о его секретах. В результате я спустилась в подвал и ворчала, когда обнаружила, что он снова заперт.
Мне надоело чувствовать себя Красавицей, запертой в замке, которой запрещено посещать определенные места в доме.
Поэтому, вместо того чтобы отвечать на письма или рисовать новые эскизы, я провела утро, погуглив все, что только можно, о семье Рейвэдж. Я читаю о суде над Чарльзом Рейвэжем, о том, как он потерял много денег в результате неудачных деловых сделок, как ему было предъявлено официальное обвинение, но он был оправдан.
Я узнаю, что их мать, Фелисити, умерла почти пять лет назад. Причина смерти не указана, но, судя по всему, ей было всего около пятидесяти лет. Есть ее фотография, у нее были длинные каштановые волосы и искрящиеся голубые глаза. Высокая, стройная, потрясающая. Неудивительно, что все братья Рейвэдж выглядят как модели. Даже Чарльз в свои семьдесят с лишним лет очень красив. Когда я открываю его старую фотографию, у меня перехватывает дыхание от того, насколько Майлз похож на молодого Чарльза.
Фелисити снова вышла замуж, когда Майлзу было около двадцати, но младшему Ориону было всего четырнадцать.
Я, отмечаю, что мы с ним одного возраста.
Чейза и Майлза больше всего обсуждают в Интернете, поскольку их компания является публичной. Таблоиды, статьи со сплетнями... сплетни бесконечны.
Джульетта вкратце рассказала мне о том, что она знала Чейза Рейвэджа большую часть своей жизни, потому что он был лучшим другом ее брата, но она не очень хорошо знала Майлза и других братьев. Я продолжаю копаться, нахожу несколько поэтических книг, которые опубликовал Лиам, и заказываю их.
Переходя к другим братьям, я с удивлением обнаруживаю, что Малакай, средний брат, работает директором Академии Святой Елены - католической частной школы здесь, в Крествуде. Он рукоположенный пастор, не женат, и о нем почти ничего нет в Интернете.
И наконец... Орион.
О нем есть несколько статей, и в каждой из них он предстает пьяным или вовлеченным в какой-то проступок. Судя по всему, Фелисити снова вышла замуж за человека, у которого была дочь чуть младше Ориона, поэтому есть несколько фотографий, на которых братья запечатлены со своей сводной сестрой Лейлой.
О ней тоже мало что известно.
После часа копания я все-таки нашла упоминание о несчастном случае, произошедшем более двадцати лет назад, в результате которого Майлз был госпитализирован. Опять же, без подробностей, но он пролежал в больнице несколько месяцев.
Месяцы.
Что с ним произошло? Это ли причина его шрамов? Если он пролежал в больнице несколько месяцев, то, конечно, это означает, что травма была гораздо более серьезной, чем он утверждает.
Я размышляю над этой информацией, сидя на розовом диване и слушая одну из своих любимых развратных аудиокниг.
Но, послушав аудиокнигу, я завелась. Подумав, есть ли у меня время воспользоваться вибратором, я быстро решаю не делать этого. Уверена, что после ужина Майлз исчезнет в подвале - или где он там еще, - а я останусь в гостиной одна. Опять.
Я переоделась в выцветшие джинсы и обрезанный желтый джемпер, оставив волосы собранными в узел. Прежде чем спуститься вниз, я быстро взглянула на себя в зеркало и поняла, что моя грудь покраснела.
Замечательно.
Я спускаюсь по лестнице на три пролета вниз, предпочитая не пользоваться лифтом. Оказавшись на первом этаже, я медленно прохожу мимо различных гостиных и комнат отдыха. Дальше, в сторону кухни, несколько комнат с дверями. На одной из них висит табличка, указывающая, что это офис, поэтому, прежде чем открыть дверь, я оглядываюсь в обе стороны, чтобы убедиться, что берег чист.
Это обычный офис, оформленный в бежевых тонах и светлом дереве. На столе табличка с надписью Luna Hernandez, и на секунду я чувствую себя виноватой за то, что пробралась в кабинет Луны... но любопытство прожгло дыру в моем мозгу.
Я быстро подхожу к столу, открываю первый ящик и замираю, увидев множество предметов: скрепки, ручки, блокноты и... ключи.
Не все из них, однако, промаркированы, и я быстро просматриваю их.
Главные ворота. Задние ворота 1. Задние ворота 2. Гараж — Запасной. Восточное крыло. Представительский люкс. Офис 1.
— Посмотрим, — бормочу я, взглянув на дверь, прежде чем вытащить остальные ключи.
Мои глаза расширяются, когда я натыкаюсь на медный ключ с надписью «Подвал — запасной».
Бинго.
Я кладу его в карман и быстро выхожу из офиса, испытывая одновременно восторг и нервозность от того, что обнаружу.
В любом случае, лучше сразу выяснить что-нибудь неприятное. Зная Майлза, это что-то совершенно скучное, вроде спортзала или мужской пещеры.
Но… что, если это не так?
В нем есть что-то такое, что он скрывает от всех. Я могу сказать, что он хранит что-то – или несколько вещей – в своем сердце. Он замкнут, но есть причина.
И я хочу знать, почему.
Особенно, если мне придется провести с ним следующий год.
Майлз уже сидит, когда я вхожу в столовую.
Его глаза скользят по моему лицу, а затем быстро спускаются к моей все еще покрасневшей груди.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спрашивает он, нахмурив брови.
Клянусь, мои щеки сейчас должны быть ярко-красными.
— Со мной все в порядке, — быстро говорю я, садясь рядом с ним и делая глоток белого вина. Надеюсь, это меня охладит. Оно очень вкусное — слегка сладкое и терпкое. Моя любимая смесь вкусов.
И тут меня осенило: это напоминает мне о Майлзе и этих чертовых зеленых яблоках, которые он всегда ест.
Сжав губы, я ставлю вино на стол, а все мое тело нагревается еще сильнее, когда я думаю о его дыхании, струящемся по моему лицу, о запахе этих яблок в его дыхании…
— Извини, что откланялся прошлой ночью, — холодно говорит он.
Я пожимаю плечами.
— Я к этому уже привыкла, — огрызаюсь я, имея в виду тот раз, когда он оставил меня в ресторане с нашими отцами.
Он пронзает меня мрачным взглядом, но прежде чем он успевает ответить, входит шеф-повар и подает нам тарелку супа. Он ярко-зеленый, и я подозрительно смотрю на него, когда знакомый травяной запах пронизывает воздух.
Внезапно гнев и раздражение, которые я чувствовал, рассеиваются.