— У него в замке вполне приемлемая кровать, — слабо отвечаю я. — Это не моя проблема, если он упрям.
— Он отказывается спать там без тебя, — добавляет Чейз.
Чайник свистит, так что я отвлекаюсь на то, чтобы приготовить идеальную чашку чая. Как только он заваривается, я поворачиваюсь лицом к ним двоим.
— Что ты обо всем думаешь? — спрашиваю я Чейза.
Теперь он выглядит еще более неуютно.
— Я имею в виду, что я полностью облажался с Джульеттой несколько месяцев назад. Мне знакомо чувство готовности сделать все, чтобы вернуть любовь всей своей жизни.
Любовь всей моей жизни.
— Являюсь ли я любовью всей его жизни? Я не слышала о нем с тех пор, как уехала, — признаюсь я, чувствуя себя глупо.
— Он дает тебе пространство, — вмешивается Лиам. — Послушай, мы оба на твоей стороне. Надеюсь, ты это понимаешь. Именно поэтому он чувствует себя таким дерьмовым, потому что он знает, что облажался. Но ему жаль.
— Верно, — ухмыляется Чейз. — Особенно потому, что он ковыляет весь гордый и сварливый и огрызается на всех и каждого.
Я фыркаю представив это. Что-то внутри меня тает чуть-чуть.
— Можешь сказать ему, что я завтра буду на твоей свадьбе, — осторожно говорю я. — Тогда мы можем поговорить.
Чейз и Лиам дают пять, и я стараюсь не закатывать глаза. Через секунду Чейз протягивает мне небольшой пакет с подарками.
— Это от него. Он попросил меня передать его тебе.
Нахмурив брови, я ставлю чай и подхожу к маленькому черному пакету. — Что это такое?
— Ну, я не знаю, как это делают в Англии, но в Америке, когда тебе дарят подарок, ты должен открыть его, чтобы узнать.
Гоняюсь за утками, а я со смехом швыряю ему в голову промокший чайный пакетик.
— Не будь придурком. — Подхватив пакет, я беру чай в другую руку. — Я поднимаюсь наверх
поработать. Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.
Я подхожу к Чейзу и целую его воздушный поцелуй. — Увидимся завтра. Надеюсь, ты знаешь, что мой подарок будет самым отвратительно большим подарком на столе, потому что ты такой нахальный, — щебечу я, и парни все еще смеются, пока я ухожу.
Зайдя в спальню, я закрываю дверь ногой на каблуке и ставлю чай. Затем я подхожу к кровати и сажусь, глядя на сумку. Подарок? Что это могло быть? Что он мог сказать чем-то материальным?
Я снимаю черную папиросную бумагу и смотрю на сумку, смущенно сдвинув брови, и достаю пару носков с…
Повсюду маленькие карликовые козочки.
И самое интересное, они персонализированы.
Эстель + Люцифер навсегда.
— Какой придурок, — бормочу я, ухмыляясь. Отложив их в сторону, я тянусь за черной карточкой и вытаскиваю ее.
Лицевая сторона персонализирована для меня золотыми чернилами.
Моей жене.
— Почему ты такой идеальный, Майлз Рейвэдж? — шепчу я.
Открыв конверт, я достаю кусок черного картона. Теми же золотыми чернилами написана записка.
Эстель,
Я купил их для тебя ранее на этой неделе и хотел подарить тебе.
Я скучаю по тебе.
(И Люк тоже)
Майлз
Коротко. Просто. И все еще …
Я провожу рукой по щекам, сажусь и иду к столу. Прежде чем передумать, я вычеркиваю записку, потому что, честно говоря, очень маленькая часть меня ненавидит мысль о том, что он несчастен.
Майлз,
Какой твой любимый цвет?
Стелла
Я быстро иду обратно на кухню, где Чейз и Лиам склоняются над двумя тарелками омлетов. Я передаю Чейзу письмо Майлзу, не говоря больше ни слова, прежде чем вернуться наверх, чтобы работать над социальными сетями для VeRue.
Пару часов спустя я получила свое первое сообщение от мужа.
Майлз
Раньше он был зеленый, а теперь синий.
Я
Какой оттенок синего?
Майлз
Цвет твоих глаз, когда ты смеешься.
ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ ГЛАВА
Ложь
Майлз
Я десятки раз проверяю свой галстук перед зеркалом в спальне, чтобы убедиться, что он идеален. Проведя рукой по волосам, я беру виски и выпиваю остатки хрустального стакана. Не настолько, чтобы опьянить меня, но ровно настолько, чтобы успокоить мои нервы. Чейз упомянул, что сегодня вечером будет присутствовать Эстель, и я не могу сдержать крошечную искру надежды, пробегающую сквозь меня. Встреча с ней лично дает мне еще один шанс извиниться.
И, черт возьми, мне есть за что извиняться.
Но главное - ложь. И предательство.
Я провел последние шесть дней, давая себе клятвы о том, каким мужем я хочу быть. У меня было несколько мгновений расплаты, пока я дрожал в одиночестве в своем кабинете посреди ночи. Я не заслуживаю ее, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы стать достойным ее.
Мой телефон вибрирует в кармане, и когда я вытаскиваю его, мой желудок сжимается.
— Отец, — бормочу я, сжимая свободную руку.
— Какого черта ты наделал, Майлз?
— Что-то, что я должен был сделать давным-давно.
— Ты не можешь думать, что Прескотт Деверо станет доверять тебе после всего, что случилось…
— На самом деле, — громко вмешиваюсь я. — Он уже это делает. С сегодняшнего дня Прескотт Деверо — мой новый клиент.
— Ты не можешь просто переманивать моих клиентов.
— О нет, это совсем не то, отец, — тяну я, жестоко улыбаясь. — На самом деле, я спасаю тебя. Потому что я пытаюсь быть хорошим человеком. Лучши
м человеком . Было бы очень жаль, если бы меня обвинили в другом преступлении, не так ли?
— Ты угрожаешь мне, сынок?
Я смеюсь. — Ты потерял много денег. Снова. Боюсь, суды отнесутся к тебе не очень благосклонно. Тем более, что Прескотт Деверо смог отследить, куда ушли его деньги.
— Здесь нет пути.
— Где есть
желание, там и способ, — отвечаю я, барабаня пальцами по комоду из красного дерева. — К счастью, я знаю несколько очень важных людей, которые смогли немного покопаться в его портфолио, по крайней мере, в той части, которую
ты ппытался скрыть. Когда я спросил тебя на прошлой неделе, потерял ли ты деньги, я никак не ожидал, что найду их на одном из твоихх офшорных счетов, отец.
— Ты не можешь прикасаться к этим деньгам, — рычит он.
— Мне не нужны деньги, — парирую я. — Я думаю, это хорошо, что я пожертвовал
два миллиона долларов различным благотворительным организациям Прескотта.
— Он не может инвестировать это…
— Я знаю. Но он может вложить деньги, которые я подарил ему в качестве извинения за то, что связался с тобой. Теперь он
на четыре миллиона долларов богаче. И я скажу тебе то же самое, что сказал ему: на этот раз я позабочусь о том, чтобы его деньги росли. На этот раз он может доверять человеку, который распоряжается его с трудом заработанными активами.
Он молчит несколько секунд.
— И за что, Майлз? Маленькой киски?
— Не смей так говорить о моей жене, — рычу я.
— Она действительно стоит всего этого?
— Конечно. Она всегда этого стоила. — Я смотрю на часы, и моя челюсть сердито дергается. Десять минут до приема. — Мне нужно
идти, поэтому я скажу это только один раз. Никогда больше не связывайся со мной. Никогда больше не связывайтесь с Эстель или Прескотт.
— Майлз…
Я сжимаю челюсть и закрываю глаза.
— Если ты это сделаешь, я передам все властям. Каждую квитанцию. Каждую банковскую выписку. Каждое электронное письмо между тобой и Прескоттом.
— Ты не можешь быть серьезным.
Я снова смеюсь. — Никогда в жизни я не был так серьезен, Чарльз.