— Прекрасно, — соглашаюсь я, и Лиам делает победный жест. Я его отключаю. — Что ты хочешь? Печенье? У Эстель целая банка печенья, — говорю я ему.
Он смеется. — На самом деле да. Спасибо.
Я ворчу, подхожу к жестянке и снимаю крышку, предлагая всем печенье.
— Как будто ты поймал букет на свадьбе, — взволнованно говорит Джульетта.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Лиам.
— Ты следующий, — загадочно говорит она.
Он усмехается. — Ага. Верно. Потому что так много женщин ломятся в мою дверь.
Джульетта прищуривает глаза. — Это произойдет, когда ты меньше всего этого ожидаешь.
Затем она убегает. Чейз просто понимающе улыбается Лиаму, прежде чем последовать за ней. Малакай похлопывает меня по руке, прежде чем последовать за ними из кухни.
— Они полны дерьма, — говорит он, делая еще один глоток пива.
Я ухмыляюсь, ставя стакан в посудомоечную машину. — Ага. Я думал то же самое месяц назад.
Подмигивая, я иду в другую комнату как раз в тот момент, когда Эстель отворачивается от отца. Не задумываясь, я раскрываю руки и притягиваю ее к себе, крепко обнимая. Поцеловав ее в макушку, я поднимаю взгляд и вижу, что Прескотт Деверо наблюдает за нами с понимающей улыбкой, прежде чем снять шляпу и уйти.
— Вы хорошо поговорили? — Я спрашиваю ее.
Она отстраняется, ее руки не отрываются от моих боков. — Да.
— Устала? — спрашиваю я с надеждой в голосе.
Она выгибает бровь.
— Для сна?
Я шевелю бровями, и она смеется. — Боже мой. Ты действительно ненасытен.
— Я предупреждал тебя, — говорю я ей на ухо, уводя ее прочь. — И у меня есть идеальное видео, которое мы можем посмотреть.
Вместе.
Она все еще смеется, когда я тащу ее к лифту.
ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА
ИЗОБРАЖЕНИЕ
Майлз
Месяц спустя
— О Боже. Майлз, я не думаю, что смогу это сделать…
Я сжимаю ее руку, когда она смотрит перед нами.
— Давай, бабочка. Рождество. Мы говорили об этом. Ты можешь это сделать.
Она делает шаг вперед.
— Черт. Из всех животных, которых ты мог спасти, это наверняка была коза? — скулит она, делая еще один шаг в загон Люцифера.
Я смеюсь. — Он очень рад познакомиться с тобой.
Она оборачивается и смотрит на меня. — И откуда ты это знаешь? Насколько я знаю, он мог замышлять меня убить.
Подталкивая ее вперед, она бросает на меня последний гневный взгляд, прежде чем сделать еще один шаг внутрь загона. Она выглядит чертовски мило в своих черных леггинсах и огромной красной рубашке. Тем более с зеленой шапкой на голове, несмотря на то, что сегодня было умеренно. Но нет, жена настояла на полном рождественском наряде.
Я в шутку блею и смеюсь, когда Эстель подпрыгивает на три фута в воздух.
— Черт возьми, — ворчит она, глядя на меня. — Ты пытаешься заставить меня еще больше бояться этого демонического маленького зверя? Давай покончим с этим.
— Может, тебе стоит перестать называть его зверем, — предлагаю я.
— О, отвали, — говорит она мне. — Подготовь камеру. Я делаю это только один раз.
Я стаскиваю с шеи цифровую зеркальную камеру, рождественский подарок моей бесстыжей маленькой шалунишки-жены, регулируя настройки, насколько умею. Я подтаскиваю штатив к передней части дома Люцифера, вкручиваю камеру и убеждаюсь, что пульт у меня в переднем кармане моей подходящей красной фланели.
Потому что да, мы ходячее клише в одинаковых рубашках и вязаных шапках.
— Майлз, — медленно говорит она, заглядывая в дом. — Смотри. Он спит.
Я оставляю камеру как есть и иду к двери крошечного домика. Люцифер свернулся калачиком на своей кровати, глаза закрыты, нос спрятан под подушкой.
— Видишь? Смотри, как мило, — мягко говорю я.
Она дуется и скрещивает руки. — Отлично. Он милый, когда спит. Разбуди его, чтобы мы могли сфотографироваться.
Улыбаясь, я подвожу ее к бревну, которое я поставил для нас, чтобы мы могли сидеть, прямо под табличкой, которую она заказала, с надписью « Счастливых праздников от семьи Рейвэдж».
— Сядь. Я приведу его.
— Так радостно, — ворчит она.
Я медленно пробуждаю Люцифера, и он тихо блеет.
— Счастливого Рождества, малыш, — говорю я ему, поглаживая его по затылку. — Давай сделаем быстрое фото, хорошо? Не обращай внимания на свою сварливую мать. Это не твоя вина, что она не может отличить реальность от глупого детского спектакля…
— Извините, я вас слышу! — Эстель громко говорит рядом.
Я вывожу Люцифера из домика и сажусь рядом с женой, вытаскивая из кармана две зеленые шляпы и немного угощений.
Я быстро протягиваю руку с угощением и улыбаюсь Эстель, которая хмуро смотрит на меня.
— Давай, — поддразниваю я. — Улыбнись в камеру.
Я заставляю Люцифера встать между нами — к большому огорчению Эстель. Мне даже удалось сфотографировать его в маленькой шляпе.
После того, как мы сделали кадр, Эстель парит возле входной двери его дома, пока я упаковываю штатив.
— Готова? — я спрашиваю.
Она смотрит на меня, прежде чем обернуться на дом Люцифера.
— Просто… — она замолкает, кусая нижнюю губу. — Рождество.
Я наклоняю голову. — Так я слышал. У меня до сих пор во рту застрял отвратительный вкус пирогов с фаршем.
Ее рот открывается.
— Привет. Хочу, чтобы ты знал, что это очень праздничное английское угощение рождественским утром. — Я смеюсь, когда она смотрит на дверь Люцифера. — Я просто имела в виду, что… сегодня Рождество. И сегодня вечером должно быть холодно. Может быть… — Она сглатывает, и я вижу, как ее кулаки сжимаются по бокам. — Может, ему стоит прийти в замок на ночь?
Мои губы дергаются, когда я подхожу к ней. — Это так? Даже с его светящимися красными глазами?
Она рычит, поворачиваясь ко мне лицом. — Не
смешно.
Я смеюсь, крепко обнимая ее. — Я уверен, что он хотел бы зайти внутрь на ночь.
— Нет… не в наших жилых помещениях, — уточняет она. — Но… — она закусывает губу. — Может быть, мы сможем устроить ему теплый домик на ночь в одной из комнат для гостей…
Я наклоняюсь и целую ее, прежде чем она успевает сказать что-нибудь еще, и мое сердце наполняется гордостью.
— Ты потрясающая, — говорю я ей, мое дыхание касается ее губ.
— Однажды ночью, — бормочет она, ее руки хватаются за мой воротник и обхватывают ткань. — Всего одна ночь.
— Меня устраивает.
Позже той ночью у меня болит лицо от того, что я так много улыбаюсь. Чейза и Джульетты больше нет, как и Лиама и Зои, которые приехали домой на Рождество. Я встретил ее на похоронах ее родителей, и, кажется, у нее все хорошо. Она взрослая и очаровательная. Время, проведенное в школе-интернате, и несчастные случаи, произошедшие пару лет назад, превратили ее в очень умную девушку. Она рассказывает нам всем о своей предстоящей поездке в Мексику в апреле на свое восемнадцатилетие, и когда я смотрю на Лиама, удивляясь, что он позволил ей отправиться в такое путешествие, он просто смотрит на меня, прежде чем уставиться в стену.
Черт возьми, он собирается отпустить ее в эту поездку.
Чейз и Джульетта рассказывают нам о ее новой должности в университете Северной Калифорнии, куда они направляются в январе.
Люцифер радостно блеет всякий раз, когда кто-то смеется, и это чертовски мило.
Эстель прыгает каждый раз, и я думаю, что влюбляюсь в нее еще больше.
Как только мы все наелись нашего рождественского пира и этих отвратительно сладких пирогов с фаршем, Эстель и я прощаемся, пока люди расселяются из гостиной в три гостевые комнаты, которые мы подготовили для них — одну для Чейза и Джульетты, одна для Лиама и одна для Зои.