— Ты принес полотенца? — спрашиваю я, ухмыляясь.
Он ругается себе под нос. — Нет. Но когда мы выйдем, ты наденешь мою рубашку.
— Я? — Я мурлычу, целуя его в шею.
— Да. Иначе все в Париже увидят твои идеальные сиськи.
— Ну, это будет не в первый раз, — размышляю я, уплывая от него.
Под плаванием я подразумеваю крабовую прогулку, ведь глубина фонтана всего метр. Майлз такой высокий, что ему приходится сидеть на попе, чтобы как следует спрятаться.
Майлз следует за мной, в глазах у него озорной блеск.
— Кстати о.., — медленно говорит он, поднимая одну руку к моему соску и скручивая его. Я вздрагиваю от боли. — Ты носишь другой бюстгальтер? — спрашивает он, снова притягивая меня к себе. Его эрекция прижимается к моему бедру, и меня пронизывает вспышка раскаленного добела жара, когда я думаю о том, каким возбужденным он себя чувствовал всю неделю. Весь месяц, правда. Я понятия не имею, что на него нашло — не то чтобы я жалуюсь.
— Нет почему ты спрашиваешь? — спрашиваю я, нежно целуя его.
Он стонет, когда его руки начинают массировать мою грудь через рубашку. К счастью, мы достаточно под водой, чтобы скрыть любую неосторожность.
— Мне они кажутся больше, — бормочет он мне в рот и сжимает соски.
— Ой, слишком сильно, — говорю я ему, отбрасывая его руки. — Наверное, это из-за всей той вкусной французской еды, которой ты угощал меня всю неделю.
Его глаза впились в мои, когда он отстранился.
— Я люблю тебя, — говорит он тихо.
— Я тоже тебя люблю. — Оглядываясь вокруг, я не могу не задуматься о той ночи. — А что, если бы мы никогда здесь не встретились? — спрашиваю я, медленно обхватив ногами его бедра в воде.
— Снимите комнату!
Кто-то кричит по-французски.
Майлз улыбается и игнорирует их. Одна из его рук убирает мои мокрые волосы.
— Ну, тогда мы бы встретились в ресторане, — говорит он как ни в чем не бывало. — Наши отцы все равно свели бы нас вместе.
Я терзаю нижнюю губу между зубами. — Как бы ты меня воспринял?
— Красивая. Но это данность, — начинает он.
— Если ты пытаешься заставить меня трахаться с тобой, я могу сказать тебе прямо сейчас, что это работает, — поддразниваю я. — Что еще?
Он ухмыляется, целуя меня, оглядываясь через мое плечо, чтобы убедиться, что никто не смотрит слишком пристально. — Умная. Остроумная. Независимая. Очаровательно дерзкая. Платье, которое было на тебе, подчеркивало голубизну твоих глаз. Ты была и остаешься совершенно
завораживающей.
— Продолжай, — прошу я его.
— Думаю, я бы согласилась на этот брак.
Я напрягаюсь. — Действительно?
Он кивает.
— Как бы мне сначала не хотелось доводить дело до конца, я не смог бы отрицать, насколько сильно ты меня околдовала. Как я был заинтригован. Как бы мне хотелось помочь тебе в твоей ситуации.
Я улыбаюсь ему в губы.
— Но мне пришлось пойти и все испортить, глядя на твои шрамы, — шепчу я. — Я до сих пор не могу поверить, что ты думал, что ты меня отталкиваешь. Я имею в виду, просто посмотри на себя.
Теперь он улыбается. — Что бы ты подумала обо мне?
Я пожимаю плечами.
— То же самое, что и всегда. Застегнутый и ворчливый, но скрывается что-то еще под поверхностью. Даже если бы все закончилось не так, как случилось, я бы все равно продолжала ковырять лед, пока не проник внутрь, не волнуйся, — добавляю я, кладя руку на его обнаженную грудь. Внезапно ко мне возвращается воспоминание. — Я когда-нибудь рассказывала тебе о том случае, когда видела, как ты дрочил в душе, прежде чем мы вместе?
Он издает полуудушающий, полуудивленный звук. — Что?!
Я хихикаю. — Ага. Я оставила свой вибратор, и когда я спрятала его, ты дрочил в душе.
Его глаза сверкают интригой. — И? Моей жене понравилось шоу?
Я ухмыляюсь. — Да. Даже очень.
— Пойдем, — внезапно говорит он, уплывая.
— Ч-что? Почему?
Он встает и быстро натягивает штаны и брюки, пристально глядя на меня.
Ой.
Глядя на меня потемневшими зрачками, он слегка наклоняет голову и держит для меня расстегнутую рубашку.
— Потому что мне нужно быть внутри тебя.
Я смеюсь, когда он помогает мне выбраться из фонтана, мое тело наполняется теплом и возбуждением. Что-то в том, как он никогда не может держать в себя в руках…
Я стягиваю с себя мокрую майку, шорты и трусики, а он оборачивает меня своей белой рубашкой. Застегивая ее, он собирает остальную мою одежду и протягивает мне сандалии и сумочку.
Мы наполовину идем, наполовину бежим к припаркованному неподалеку черному внедорожнику, Майлз держит меня за руку и тянет за собой.
— Чейз снова подсыпал тебе виагру? — Я дразню, когда он открывает мою дверь.
Он бросает на меня испепеляющий взгляд, помогая мне войти внутрь. — Очень смешно. Я думал, мы договорились, что не будем говорить о той ночи?
Я все еще смеюсь, когда он подходит к нему, вспоминая ту ночь пару месяцев назад, когда Чейз неосознанно подсунул и Майлзу, и Лиаму Виагру.
Залезая внутрь, он стучит в окно, отделяющее от нас своего водителя. Он медленно сползает вниз.
— Пожалуйста, верните нас в нашу квартиру. О, и на вашем месте я бы сохранил перегородку на время путешествия.
Мой рот открывается, когда водитель хихикает, выполняя просьбу Майлза.
— Ты сошел с ума? — шиплю я, когда у нас есть уединение.
Майлз посмеивается, наклоняется и целует меня в шею.
— Я считаю, что это ты прыгнула мне на кости в том такси, миссис Рейвэдж, — бормочет он. — Я просто плачу вперед.
— Черт, ты пахнешь водой из фонтана, — ною я, отталкивая его.
— Это не помешало мне поцеловать тебя в ответ той ночью. Улыбнись и терпи, жена.
Запах воды продолжает бить мои ноздри, и я сильнее отталкиваю его. — Нет, правда. Все, что я чувствую, это болотную воду и твои мокрые шерстяные штаны.
Он смеется, пытаясь снова меня поцеловать, и машина кренится вперед так, что кажется, будто я оставила живот позади. Меня охватывает тошнота, и я прижимаю руку ко рту.
— Останови машину, — говорю я ему.
Мне кажется, я слышу, как Майлз стучит и велит водителю остановиться, между шумом крови в моих ушах и глубокими успокаивающими вдохами, которые я делаю, но я не уверена. Все, что я знаю, это то, что через несколько секунд машина внезапно останавливается, и я просто распахиваю дверь, когда мой желудок выбрасывает ее содержимое на тротуар снаружи.
Как только я заканчиваю, я чувствую себя намного лучше. Майлз – благослови его Бог – массирует мне спину, а я вытираю рот тыльной стороной ладони.
— Пищевое отравление? Снова? — мягко спрашивает он, помогая мне сесть в машину.
— Наверное, — бормочу я, хмурясь. Пару недель назад мы с Лиамом и Зои были в Мексике на ее восемнадцатом дне рождения, и я провела весь вечер, обнимая унитаз.
Это было невесело .
— Надеюсь, нет, — говорит Майлз, притягивая меня к себе и целуя меня в макушку. Водитель медленно продолжает, а я закрываю глаза, чтобы подавить тошноту. — Давай отвезем тебя домой и в постель, — добавляет он, кладя теплую защитную руку мне на бедро.
— Надеюсь, меня не стошнит перед запуском, — говорю я тихо.
— К следующей неделе ты почувствуешь себя лучше, бабочка. Не волнуйся.
Будильник на моем телефоне срабатывает.
— Можешь передать мне мою сумочку? — Я спросила его.
Он это делает, и я быстро проглатываю противозачаточную таблетку, запивая как можно меньшим количеством воды, чтобы еще больше не расстраивать желудок.