Хотя и не такой изысканной красотой, как ее старший брат и его друзья, или любой другой джентльмен, с которым Хелена встречалась и которым восхищалась в течение своих двадцати пяти лет. Своими взъерошенными черными волосами, загорелой кожей и чересчур проницательным взглядом мистер Торнхилл скорее напоминал удалого пирата или одного из плутоватых антигероев из дешевых романов, которые она так любила читать в детстве.
Женщина легко могла бы увлечься таким мужчиной.
Тем более, что мистер Торнхилл был не просто красив. Он был высок и крепко сложен. Хелена и в самом деле не могла припомнить, чтобы когда-либо встречала джентльмена столь величественных пропорций. Он был широкоплеч и по-мужски строен. По сравнению с ним она чувствовала себя маленькой и хрупкой. Если бы он причинил ей боль — душил или сильно встряхнул за руки, — она не думала, что выжила бы. Он был слишком силен. Он мог свернуть ей шею так же легко, как дышать.
Она подавила подступающую панику. Не стоит поддаваться своим страхам. Только не после того, как она зашла так далеко и стольким рисковала.
Но как она могла не чувствовать неловкости после тех вульгарных слов, которые он ей наговорил?
Ей даже вспоминать о них было неловко. Какой мужчина станет говорить с леди о супружеской постели? Уж точно не джентльмен. А потом обвинить ее в том, что она ждет ребенка! Как будто она была какой-то лживой распутницей. Она, все знания о супружеском акте которой состояли из отрывков, прочитанных в медицинских руководствах, и нескольких обрывков подслушанных мужских разговоров.
Праведное негодование поднялось в ее груди. Это было замечательное тонизирующее средство для нервов.
Оторвав голову от зеркала, она снова наполнила таз и принялась как можно тщательнее мыть лицо и тело.
Ее путешествие, хотя и не было таким уж долгим, было пыльным и грязным. Она все еще чувствовала песок в волосах, когда на железнодорожной платформе в Барнстейпле вдруг поднялся ветер. Жаль, что у нее не было времени вымыть их. Вместо этого она распустила их, расчесала и заплела в новые косы, которые закрепила у основания шеи в виде большого шиньона. Она закрепляла последнюю заколку, когда кто-то тихонько поскребся в дверь.
— Прошу прощения, мэм, — раздался голос служанки. — Джентльмен просил передать вам, что вы уезжаете через полчаса.
У Хелены участился пульс. Мистер Торнхилл и мистер Бутройд везли ее осмотреть аббатство. Они даже наняли служанку, которая будет выполнять обязанности горничной во время путешествия. Все было совершенно прилично — факт, который совершенно не помог успокоить ее трепещущее сердце.
— Я сейчас спущусь!
— Очень хорошо, мэм. Мне оставить ваши ботинки у двери?
— Да, спасибо.
По крайней мере, у нее будет чистая обувь, — подумала Хелена, начиная одеваться. Ранее она быстро почистила свое дорожное платье, но оно все равно выглядело так, словно она носила его два дня подряд. Его нужно было как следует протереть губкой и погладить. Но сейчас она не могла беспокоиться ни о чем из этого.
Она застегнула последнюю пуговицу на вороте платья и в последний раз встряхнула пышными юбками, чтобы они изящно ниспадали на кринолин. Ее шляпка, перчатки и дорожная сумка лежали на кровати. Когда она потянулась за ними, ее взгляд упал на чайный поднос. Там оставалось три куска пирога. Она быстро завернула их в чистый носовой платок, положила в свою дорожную сумку вместе с остальными своими пожитками.
Если с Джастином Торнхиллом ничего не получится, ей понадобится еда на заключительном этапе ее путешествия.
Куда бы это путешествие ее ни привело.
Старинная карета вздрогнула, поднимаясь по горной дороге. Бесс, молодая служанка, сидевшая напротив Хелены, тихо застонала. Хелена с беспокойством посмотрела на нее. Лицо девочки за удивительно короткий промежуток времени из белого превратилось в зеленое.
— Мы в полной безопасности, Бесс, — повторила она. — Правда.
Ее словам противоречил зловещий скрежет. Экипаж затрясло, заставив их обоих покачнуться на своих сиденьях.
Она бросила быстрый взгляд в окно. Колеса кареты катились по самому краю обрыва. Она видела, как камни крошатся и падают в пенящийся прибой внизу. Почувствовав, что у нее самой слегка побелели губы, она откинулась на спинку сиденья и ободряюще улыбнулась Бесс.
— Если ты боишься, только представь, что чувствует бедный мистер Бутройд, сидя рядом с кучером.
— Да благословит его Господь, мисс.
Бесс прижала руку ко рту. Хелена не могла понять, то ли она сдерживает смех, то ли ее вот-вот стошнит.