Ее сердце бешено колотилось в груди. Ее охватило чувство надвигающейся паники. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой беззащитной, такой ранимой. Все, кого она знала, вероятно, сейчас читали те же самые слова за утренним чаем или кофе. Они будут возмущены. Будут чувствовать отвращение. Даже те, кто будет ее жалеть, не оправдают метод, к которому она прибегла, чтобы исправить положение. Ни одна женщина, даже в самом отчаянном положении, никогда не стала бы выставлять себя перед прессой в подобном виде.
Ее репутация была безнадежно испорчена.
Ее пальцы переплелись, когда мистер Финчли зачитал заключение:
“Частные психиатрические лечебницы — это проклятие нашей системы. Это всего лишь коммерческие спекуляции, осуществляемые в интересах владельцев. Все, что требуется для поступления, — это две справки, подписанные двумя врачами, не связанными друг с другом, и заявление, подписанное родственником, который слишком часто просто жаждет получить наследство. Согласно этим правилам, любой здравомыслящий англичанин или англичанка могут быть без особых трудностей помещены в частную психиатрическую лечебницу. Это всего лишь пять случаев, которые быстро следуют один за другим. Сколько еще таких случаев, о которых мы ничего не знаем?
В столовой воцарилась тишина. Все сидели с мрачными лицами, никто не решался произнести ни слова.
— Ну что ж, — наконец пробормотала Дженни. — Это было… пугающе.
— Это было мощно, — сказал мистер Финчли. — И очень убедительно.
Он сложил газету и отложил ее в сторону.
— Но вы правы, мисс Холлоуэй. У любого, у кого есть жадные родственники, от этого по телу пробежит холодок страха.
Хелена разжала пальцы и положила ладони на колени. Ее ладони, прижатые к белой батистовой юбке утреннего платья, были влажными.
— Все идет точно по плану, — заверил ее Джастин. — Тебе совершенно не о чем беспокоиться.
Она бросила на него мрачный взгляд. Что она могла сказать? Ни один джентльмен никогда этого не поймет.
Дженни положила салфетку рядом со своей тарелкой.
— Тебя беспокоит твоя репутация? Ты считаешь, что ее уже не спасти?
Хелена встретилась взглядом с Дженни.
— Я знаю, что это глупо.
— Забота о репутации никогда не бывает глупой.
Мистер Финчли с беспокойством посмотрел на Хелену.
— Если бы был какой-то другой план действий…
— Его не было, — сказал Джастин.
Хелена знала, что Джастин прав. Был только один доступный курс.
— Да, ну… в любом случае, уже слишком поздно передумывать. Должно быть, все уже прочитали статью.
— Не говори глупостей, — сказала Дженни. — Половина дам, которых мы знаем, все еще в постели.
— Они скоро проснутся. К обеду обо мне будет судачить весь Лондон.
Дженни накрыла руку Хелены своей.
— Пожалуйста, не убивайся, моя дорогая. Ты знаешь, что это был единственный выход. И что с того, что общество отвернется от тебя? Тебе никогда не было дела до их мнения.
— Нет, — призналась Хелена. — Но легко не обращать внимания, когда у тебя есть преимущество.
— У вас все еще сильная позиция, — сказал мистер Финчли. — Вы сказали правду. Что может быть сильнее этого?
С тех пор как Хелена поселилась на Хаф-Мун-стрит, она привыкла принимать посетителей между часом и тремя пополудни. Но в тот день, когда была опубликована статья, никто не пришел. Она сидела в гостиной и ждала, пока маленькие часы на каминной полке деликатно отбивали один час, затем другой.
— Даже самые бесстыдные сплетники не осмелились показаться, — натянуто произнесла она. — Неужели они считают, что мой дядя прав? Что я действительно сумасшедшая?
— Они трусы, — проворчал Джастин. Он мерил шагами комнату, слишком взволнованный, чтобы сидеть рядом с Хеленой и Дженни. — Они не двинутся с места, пока не увидят, откуда дует ветер.
— Мистер Торнхилл совершенно прав, — согласилась Дженни. — Они будут ждать, пока тебя не навестит кто-нибудь достаточно влиятельный, а затем последуют за ним, как лемминги.
Хелена признавала, что это правда. Так было принято в приличном обществе. Немногие рискнули бы сделать неверный шаг. Им требовался лидер. Кто-то, кто сделает первый шаг.
Без четверти три этот кто-то прибыл.
— Граф Вулвертон, — объявила миссис Джерроу.
Хелена вскочила на ноги, когда лорд Вулвертон вошел в гостиную. Его лицо было суровым, а проницательные глаза сверкали. Она пересекла комнату, чтобы поприветствовать его.