— Если одна из лошадей оступится, его сбросит в море.
— И какое несчастье это бы было, — сухо сказала Хелена. Из-за руки Бесс вырвался смешок.
Мистер Бутройд не сделал ничего, что могло бы расположить к нему кого-либо из них. С того момента, как Хелена спустилась по лестнице в гостинице, он был нетерпелив, раздражителен и — когда компенсировал Бесс потраченное ею время — на удивление скуп.
Хелена не знала, чем она его обидела. Она знала, что не оправдала его ожиданий, но ей начинало казаться, что мистер Бутройд почему-то против ее брака с мистером Торнхиллом. Хуже того, она подозревала, что мистер Торнхилл и сам был не совсем за.
И все же, несмотря на свои вульгарные слова и грубые манеры, Джастин Торнхилл вел себя в высшей степени пристойно с тех пор, как они покинули гостиницу. Он даже предпринял шаги, чтобы защитить ее репутацию во время их визита в аббатство. Он не только договорился, чтобы Бесс сопровождала ее, но ни он, ни мистер Бутройд не ехали с ними в карете.
— Думаю, мистер Торнхилл на своей лошади в большей безопасности, чем все мы, — сказала Бесс.
— Несомненно.
Хелена еще раз выглянула в окно. Мистера Торнхилла нигде не было видно. Скорее всего, он уже был далеко впереди, поскольку одинокая лошадь и всадник гораздо лучше приспособлены для такой опасной дороги, чем карета.
Аббатство Грейфрайарз находилось в добрых трех милях от «Королевского герба», и, как объяснил мистер Торнхилл, усаживая ее в экипаж, единственным способом добраться туда была дорога через утес. Она была достаточно широкой, чтобы по ней могла проехать карета и четверка лошадей, и изгибалась, проходя под ветвями деревьев, которые, казалось, росли под разными углами на склоне скалы.
Потребовалось почти полчаса, чтобы добраться до ровного места. Когда они добрались, лошади прибавили ходу, а плохо подрессоренный экипаж, подпрыгивая, покатил за ними. Они свернули налево, через лесистую местность, и, наконец, замедлили ход и с грохотом остановились.
Выглянув в окно, Хелена увидела, что они остановились на небольшом плато. Небо над головой было густым и серым, а скалистый ландшафт внизу — тоже серым. Вдалеке виднелось Грейфрайарское аббатство, только полуразрушенная каменная стена защищала его от обрыва и отвесного спуска в открытое море.
Мистер Торнхилл в одном из своих писем описал это здание как готический кошмар, и он не преувеличивал. Оно было построено на руинах монастыря двенадцатого века, часть которых сохранилась до сих пор. Здесь были башня и каменная конюшня, которые, несмотря на свой возраст, по-видимому, нуждались лишь в незначительном ремонте. Остальная часть здания, с его крутой крышей и высокими стрельчатыми арками, была построена гораздо позже. Хелена увидела свидетельства недавнего строительства, а также груды нового камня и инструменты. Ей стало интересно, какую часть работ по восстановлению аббатства мистер Торнхилл сделал сам.
— Ты бывала здесь раньше, Бесс? — спросила она.
Бесс широко раскрыла глаза.
— О нет, мисс, — благоговейным шепотом произнесла она. — Сюда никто не поднимается.
Прежде чем Хелена смогла продолжить расспросы Бесс, мистер Торнхилл открыл дверцу экипажа. Воздух вокруг него буквально вибрировал от шума моря, и она слышала печальные крики чаек, круживших в вышине. Одной рукой она приподняла тяжелые юбки, когда он помогал ей спуститься по ступенькам кареты. Порыв ветра был таким сильным, что чуть не сбил ее с ног.
Он крепче сжал ее руку, чтобы она не упала.
— Осторожно.
— Спасибо.
Она ступила на землю.
— Теперь я в порядке.
Он кивнул и повернулся, чтобы помочь Бесс спуститься.
Хелена знала не так уж много джентльменов, которые стали бы утруждать себя помощью прислуге. То, что мистер Торнхилл сделал это, стало еще одним свидетельством его образцового характера. Мистер Финчли сказал, что он был хорошим человеком. И, несмотря на грубоватую внешность мистера Торнхилла, она начинала в это верить.
Она отошла от кареты, оглядываясь по сторонам. Ветер трепал ее шляпку и подол платья. Холодный воздух обжигал лицо. Она слегка задыхалась. Это чувство усилилось, когда она почувствовала, как большая, сильная рука на мгновение легла ей на поясницу. Вздрогнув, она посмотрела в дымчато-серые глаза Джастина Торнхилла.
— Вы раскачиваетесь, как тростинка во время шторма, — сказал он.
— Правда?
— Смотрите, чтобы ветер не унес вас со скалы.
Ледяная дрожь страха пробежала у нее по спине. Мысль о том, чтобы броситься со скалы, не выходила у нее из головы с тех пор, как она села на поезд в Лондоне. Она не знала, хватило бы у нее когда-нибудь смелости — или глупости — совершить что-то столь опрометчивое, но мысль об этом утешала ее в самые мрачные моменты. Теперь, находясь так близко к зубчатым скалам и бушующему внизу морю, она не могла не почувствовать тошноту от того, что увидела.