Он не находил удовольствия в своих деловых отношениях. Ремонт аббатства не приносил ему удовлетворения. Даже ежедневные скачки верхом на Хиране не смогли поднять ему настроение. Он пришел к мрачному выводу, что без нее ему жизнь не мила.
Было ли это любовью? Это щемящее отчаяние? Как будто из него вырвали существенную часть, оставив зияющую пустоту, которую невозможно было заполнить никакими действиями — или выпивкой?
Что бы это ни было, он должен был найти способ справиться с этим. Чтобы уменьшить это до более приемлемых размеров. Но, казалось, не было никакого мыслимого способа преодолеть свою потерю. Он хотел Хелену. Нуждался в Хелене. И если в ближайшее время что-то не изменится, велика вероятность, что он бросит все свои благородные намерения на ветер и отправится прямиком в Лондон следующим поездом.
— Я подумываю о возвращении в Индию, — сказал он Бутройду однажды утром, когда они просматривали его корреспонденцию в библиотеке. Он был без пиджака, с небритым лицом и растрепанными волосами. Он выглядел и чувствовал себя ужасно.
Бутройд остановился, затачивая перо.
— Индия, сэр? С чего вдруг?
— Что ты об этом думаешь?
— Ах да. Я понимаю. Но… простите меня, сэр… есть более простые решения, чем путешествие через полмира.
— Например?
— Вы могли бы найти другую жену.
Джастин бросил на своего стюарда убийственный взгляд.
— Да, да, — быстро сказал Бутройд, поднимая руку. — Я не хотел вас обидеть. Но подумайте. Как только ваш нынешний брак будет расторгнут, мы сможем разместить еще одно объявление, и на этот раз…
— Осторожнее, Бутройд, — сказал Джастин.
— Это было всего лишь предложение, сэр.
— Если бы ты знал ее так, как знаю я, ты бы никогда не осмелился бы его сделать.
— Как скажете Ее светлость была необыкновенной женщиной. Что подводит меня к следующему предложению. — Бутройд отложил перо. — Вы могли бы просто вернуться в Лондон, найти ее светлость и привезти ее обратно в аббатство. Вы ее законный муж. Это ваше право.
— Я отказался от своих прав на нее, как юридических, так и иных. Она свободна от меня навсегда. Я больше не буду навязывать ей свое присутствие.
— Могу я поинтересоваться, почему?
Джастин не ответил. Не сразу. Он подошел к ряду окон и посмотрел на море.
— Ты счастлив здесь, Бутройд?
— В аббатстве, сэр? Да, конечно. Я вполне доволен.
— Ты остаешься здесь не только из чувства ответственности?
Бутройд на мгновение задумался.
— Я действительно чувствую определенную долю ответственности, как и любой хороший управляющий. За аббатство… и за вас.
Джастин бросил взгляд на Бутройда через плечо.
— Ты мне ничего не должен. Если ты что-то и должен, то уже давно отдал долг. — Он снова уставился в окно. — Тебе нужно только сказать, и я с радостью устрою тебе достойную пенсию.
— Вы всегда были добры ко мне, сэр. Но я еще не готов к тому, чтобы меня отправили на тот свет.
Губы Джастина на мгновение изогнулись в невеселой улыбке.
— Признаюсь, я рад это слышать. Ты нужен мне здесь, чтобы присмотреть за делами, пока меня не будет. Невилл не беспомощен, но за ним нужен присмотр. И потом, есть проблема со слугами.
— Действительно, сэр. Потеря миссис Стэндиш вызывает сожаление. Хотя нельзя полностью винить ее. Она согласилась на эту должность, полагая, что у вас будет жена в доме. Прислуживать в холостяцком доме было совсем не в ее вкусе.
Джастин не испытывал симпатии к этой женщине. Она ушла вскоре после того, как он вернулся из Лондона. Но это уже не имело большого значения.
— Найди кого-нибудь другого, если сможешь. Кого-нибудь, кто не считает, что дом, полный мужчин, угрожает ее добродетели.
— Я начал наводить справки, но мало кто хочет жить в таком отдаленном месте. Бутройд поколебался, прежде чем добавить:
— Но, если вы помиритесь с ее светлостью, я полагаю, мы еще сможем переманить миссис Стэндиш обратно к нам.
Джастин нахмурился.
— Отстань, Бутройд. Я совершил благородный поступок. Позволь мне страдать из-за этого по-своему.
— Вернувшись именно в Индию? После того, что с вами там случилось, я бы подумал…
— Да, что ж… Возможно, пришло время забыть обо всем этом.
Брови Бутройда взлетели почти до линии волос.