— Мне остановиться?
— Нет.
Она нежно поцеловала его в губы.
— Не смей. — А потом еще раз. — Я так сильно по тебе скучала.
Он застонал.
— Хелена… Я хочу тебя больше жизни.
— Я твоя, — пообещала она. — Навсегда.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
— Каким же дураком я был.
— Тут мне придется согласиться.
— Я никогда не хотел причинить тебе боль.
— Я знаю это.
— В тот день, когда я покинул Лондон… Те вещи, которые я тебе наговорил…
— Пожалуйста, не говори про это. Не сейчас. — Она потянула его за шею. — Я бы предпочла, чтобы ты поцеловал меня еще раз.
Он внезапно расхохотался.
— Правда?
Он наклонил голову и с бесконечной нежностью коснулся губами ее губ.
— Вот так?
— Да.
Он обнял ее другой рукой за талию и медленно попятился к одному из больших кресел у камина. Он перестал целовать ее только для того, чтобы опуститься на сиденье и усадить ее к себе на колени.
— Намного лучше.
И затем он поцеловал ее снова.
Когда они, наконец, оторвались друг от друга, оба были раскрасневшимися и запыхавшимися.
— Боже мой, — сказала она. — Кто-то мог застать нас врасплох.
Джастин бросил взгляд на дверь.
— Они все еще могут. Мне дать тебе встать?
— Нет, спасибо. Мне здесь вполне удобно.
Он притянул ее к себе.
— Ты отлично всписалась в мои объятия.
— Естественно. Мы идеально подходим друг другу.
— Нам суждено быть вместе, не так ли? Это напомнило мне…
Он на мгновение отпустил ее талию, чтобы пошарить в кармане своего пальто.
— У меня есть кое-что для тебя.
— Для меня? Но как? Ты не знал, что я буду здесь…
Ее голос затих, когда он достал из жилетного кармана осколок морского стекла. Он был блестящего голубого оттенка и по форме больше походил на драгоценный камень, чем на осколок разбитой бутылки, истертый песком и прибоем.
— Я нашел его сегодня утром на пляже, когда катался верхом на Хиране. Я никогда не видел камня такого голубого оттенка. На мгновение я подумал, что это сапфир. Остаток клада, спрятанного монахом.
— О, Джастин. Это прекрасно.
— Это заставило меня вспомнить о тебе. О том первом дне, когда мы вместе гуляли по пляжу. Ты помнишь?
— Как я могла забыть. У меня до сих пор хранится осколок морского стекла, который ты мне тогда подарил. Он в моей шкатулке для драгоценностей.
— Этот тоже твой — Он положил его ей на ладонь. — Чтобы пополнить твою коллекцию.
Она внимательно осмотрела его.
— Морское стекло — такая удивительная вещь. Оно начинает свой путь так скромно. А потом, со временем…
— В течение очень долгого времени.
— Сколько?
— Я думаю, лет десять или больше.
— А потом это превращается во что-то новое. Во что-то необыкновенное.
Она посмотрела на него.
— Что бы ты сделал с ним, если бы я не вернулась?
— Я не знаю. Я едва знал, что мне делать дальше.
Он убрал с ее лица выбившуюся прядь волос.
— Это еще одна причина, по которой я так рад, что ты здесь. Я надеюсь, что ты расскажешь мне, что будет дальше.
— Мне решать?
— Я подозреваю, что у тебя есть план.
— Он не очень сложный.
Она провела тыльной стороной пальцев по его подбородку.
— Я приехала в Девон не одна. Дженни со мной. Я оставила ее в аббатстве присматривать за прислугой.
— Сейчас у нас ее немного. Миссис Стэндиш покинула нас три недели назад.
— Мистер Бутройд так и сказал. Но это не имеет значения. Я привезла с собой множество слуг. Дворецкого, трех горничных и двух лакеев, если быть точной. В городском доме моего дяди было еще несколько человек, которым не терпелось уехать, но мне не хотелось лишать его всего персонала сразу.
Губы Джастина дрогнули.
— Ты забрала его слуг.
— Он не будет скучать по ним. Кроме того, мы нуждались в них больше. Мы собираемся вернуть аббатству былую славу. Я собираюсь превратить его в настоящий дом для нас.
— Неблагодарное занятие.
— Ни в малейшей степени. Мы будем благодарны за это, и Невилл, и мистер Бутройд, и наши дети тоже, когда они у нас появятся.
Она обвила рукой его шею. От теплоты в ее взгляде у него внутри все затрепетало.
— Мой дом там, где ты.
Ее глаза заблестели.
— Какие прекрасные слова.
— Это правда. Я был в аду без тебя, Хелена. Боже милостивый, сегодня я действительно подумывал о возвращении в Индию.
Она нахмурилась.
— Да, я знаю. Мистер Бутройд сказал мне.
Брови Джастина опустились.
— Правда?
— Ты должен простить его за то, что он разгласил твои секреты. Бедный джентльмен. Он ужасно волновался за тебя и был так рад меня видеть. Даже Джоунси и Пол, казалось, вздохнули с облегчением. — Она запустила пальцы в волосы у него на затылке. — Мой дорогой, ты был в ужасном настроении, не так ли? С тобой было сложно жить.