— Очень хорошо, — сказал он. — Если это то, чего вы действительно хотите, кто я такой, чтобы стоять у вас на пути?
Глава 4
Как объяснил ей Джастин на следующее утро в гостинице, быстрая свадьба была не совсем возможна.
— Боюсь, вам придется провести здесь еще одну ночь, — сказал он. Хелена наблюдала, как он снимает шляпу, перчатки и промокшее от дождя пальто. Его волосы были мокрыми, выбившаяся черная прядь падала на лоб. — Главный регистратор требует, чтобы мы подождали целый день, прежде чем он выдаст лицензию.
Это была не самая лучшая новость. Ей уже пришлось провести одну ночь в «Королевском гербе». Одну долгую, ужасную ночь, которую она провела, выглядывая из окна своей комнаты в ожидании кого-то, кто так и не пришел. Ей едва удалось сомкнуть глаза.
— Хотя он согласился поженить нас завтра утром, в любое время до одиннадцати, — добавил Джастин. — Если вас это устроит.
Хелена поплотнее запахнула на плечах тяжелые складки своей индийской шали и принялась мерить шагами гостиную. Нет, ей хотелось плакать. Это ее совсем не устраивало. Но спорить было бессмысленно. Джастин уже ясно дал понять, что она не может оставаться в аббатстве до их свадьбы. Вчера он сказал, что это повредит ее репутации. Жители деревни начнут судачить.
— Полагаю, устраивает, — сказала она, — поскольку, похоже, у меня нет выбора.
— Да, — признал Джастин после долгого молчания.
Она задумчиво покусывала кончик губы, проходя в конец комнаты и возвращаясь обратно. Когда она в следующий раз бросила взгляд на Джастина, то увидела, что он все еще стоит перед холодным камином, наблюдая за ее взволнованным хождением по комнате с каким-то странно восхищенным выражением лица.
Она поняла, что он был одет в костюм для верховой езды. Темный сюртук, жилет из серой ткани и светлые бриджи облегали его длинные, сильные ноги. Каждый предмет одежды свидетельствовал о ненастной погоде — от забрызганных грязью ботинок до влажного и слегка поникшего шейного платка.
Она почувствовала укол вины.
— Вы поехали в Эббот-Холкомб верхом? В такую погоду?
Он смущенно провел рукой по волосам.
— Когда я выехал, дождя не было.
— А потом вы проделали весь путь сюда верхом?
— Я обещал, что заеду к вам сегодня утром, не так ли?
Хелена подумала, всегда ли он выполняет свои обещания, какими бы неприятными они ни были.
— Да, обещали, — сказала она, направляясь к старинному колокольчику, висевшему рядом с камином. Она решительно дернула за него. — И мои манеры ужасающие.
Он приподнял брови.
— Правда? Я не заметил.
— Я оставила вас стоять здесь и дрожать, пока я… — Она замолчала, услышав, как кто-то тихонько поскребся в дверь. Это возвестило о появлении Бесс, которая неохотно вернулась к своим обязанностям в гостинице, проведя ночь на раскладушке в комнате Хелены.
— Не хотите ли чаю, мисс? — спросила она.
— Пожалуйста, Бесс. И, пожалуйста, пришлите кого-нибудь развести огонь.
— Да, мисс.
Бесс присела в реверансе и вышла, закрыв за собой дверь.
Хелена снова повернулась к Джастину.
— Не хотите ли присесть?
— Если и вы сядете.
— Конечно.
Она указала на два кресла у камина. Он кивнул и, когда она села, сделал то же самое.
— О!
Она снова попыталась встать.
— Мне следовало попросить Бесс забрать ваши ботинки. Мне позвать ее обратно?
— Не утруждайте себя. Я только снова испачкаю их по дороге в аббатство.
Она хотела сказать ему, что ее беспокоит не грязь, а сырость. Она бы непременно так и сделала, если бы это был ее брат, который только что вошел в дом в промокших ботинках. Но Джастин Торнхилл не был ее братом. Поднимать такую неделикатную тему, как его ноги — мокрые или нет — казалось совершенно неприличным.
— Я бы не хотела, чтобы вы простудились, — сказала она вместо этого.
На губах Джастина мелькнула улыбка. У нее возникло неприятное ощущение, что он точно знает, о чем она думает.
— Не такой уж я хрупкий, — сказал он. — Иначе я бы долго здесь не продержался.
— Да, полагаю, что нет.
Она выдавила из себя слабую улыбку в ответ, хотя в данный момент улыбаться ей хотелось меньше всего на свете.
Завтра, если все пойдет по плану, этот мужчина — этот незнакомец — станет ее мужем. Хорошо это или плохо, но по закону он будет наделен всеми правами, которые являются привилегией мужчины по отношению к своей жене. И он сможет пользоваться эими правами любым способом, который выберет. Он мог бы избивать ее, если бы захотел, или ограничивать ее в правах. Он мог сделать почти все, что угодно, разве что не убить ее, и никто ничего не сказал бы.