Хелена помнила ее достаточно хорошо. Это была угрюмая женщина средних лет, которая смотрела на нее с презрением.
— Я подумала, вы собираетесь на ней жениться, — сказала она.
Джастин от удивления разразился хриплым смехом.
— Что?
— Когда я пришла в частную гостиную в «Королевском гербе», она была там с мистером Бутройдом. Она так на меня посмотрела.
Он провел рукой по лицу.
— Боже милостивый.
— Я была так разочарована.
— Без сомнения.
— Правда. Я чуть не ушла. И я бы так и сделала, если бы мистер Бутройд не позвал меня обратно.
Юмор в его голосе погас.
— Мне было интересно, почему вы ушли.
— Вы наблюдали за мной?
— Естественно.
— Я думала, вы читали свою газету.
Она бросила на него красноречивый взгляд.
— Вы могли бы представиться.
— Разве я этого не сделал?
— Еще раньше, у стойки. Полагаю, вы знали, что я пришла по вашему объявлению, с того самого момента, как я вошла в пивную.
Джастин осушил свой бокал одним глотком.
— Вообще-то, не знал. Пока вы не попросили о встрече с Бутройдом.
Хелена вспомнила, как он сердито посмотрел на нее, прежде чем неохотно проводить в отдельную гостиную. Она потянулась за бокалом, поднесла его к губам и сделала небольшой глоток шампанского.
— Вы были разочарованы?
Не успели слова сорваться с ее губ, как ей захотелось вернуть их обратно. Это был глупый, девичий вопрос. И к тому же бессмысленный. Джастин был джентльменом. Теперь он был и ее мужем. У него был только один способ ответить ей.
Он посмотрел ей в глаза.
— Глубоко разочарован, — сказал он с неожиданной серьезностью. — Видите ли, я ожидал увидеть более молодую версию миссис Стэндиш.
Хелена чуть не поперхнулась шампанским.
Джастин улыбнулся ей.
— Поделом вам, что спросили.
Она поставила бокал и потянулась за салфеткой.
— Вы просто бестия, что дразните меня по этому поводу, — сказала она, вытирая рот. — Любая леди на моем месте удивилась бы. Особенно когда мужчина, за которого она собирается выйти замуж, прилагает столько усилий, чтобы отпугнуть ее.
— Я пытался быть благородным.
— Вы пытались заставить меня бежать обратно в Лондон.
— Каким же я был дураком.
При воспоминании о его грубых словах ее лицо вспыхнуло. Она опустила салфетку.
— Что заставило вас сказать то, что вы сказали?
Джастин выглядел слегка смущенным.
— Я не собирался оскорблять ваши чувства.
— Тогда почему?
— Я был не в своей тарелке. Я сразу понял, что вы слишком хороши для меня. По правде говоря, я действительно ожидал увидеть более молодую версию миссис Стэндиш.
Это снова заставило ее рассмеяться. Но Джастин больше не улыбался. Она уже не могла понять, шутит он или говорит серьезно.
— Бедная миссис Стэндиш, — сказала она. — Нам действительно не следует смеяться над ней. Особенно если она будет нашей экономкой.
— Достойная похвалы философия. Возможно, в ближайшие дни вы будете менее милосердны.
— Когда она приступает к работе?
— Она была в аббатстве, когда я уходил сегодня утром.
— Уже?
— Бутройд читал ей лекцию о ее обязанностях, первой из которых, как вам будет приятно узнать, является тщательная уборка в нашей спальне.
Она уставилась на него.
— В нашей спальне?
Он отставил свой бокал.
— Я вас шокировал. Простите меня. Это слишком бестактная тема?
— Нет, нет. Дело не в этом…
У нее закружилась голова. Ей пришло в голову, что она, возможно, слишком много выпила.
— Прошу прощения, но вы хотите сказать, что мы с вами… что мы будем делить одну спальню на двоих?
На лице Джастина отразилось понимание. За ним последовала другая эмоция, которая промелькнула на мгновение, а затем исчезла. Хелена подумала, что это, возможно, было разочарование.
— А-а. Понятно
Он замолчал, и это молчание длилось, казалось, целую вечность.
— Вы возражаете против того, чтобы мы спали в одной спальне? — спросил он наконец.
Она опустила взгляд на свои руки, крепко сложенные на коленях. Длинные рукава ее шелкового платья скрывали синяки на руках, а муслиновые нижние рукава с манжетами прикрывали отметины на запястьях, но они никак не могли скрыть сильную боль, которую она испытывала от столь грубого обращения. Это было болезненным напоминанием об обстоятельствах, которые привели ее в Северный Девон.
— Нет, — сказала она. — Я не возражаю.
— Но вы бы предпочли отдельную комнату.
Было ли это так? У нее всю жизнь была своя комната. Именно этого она и ожидала. Комната, в которую она могла бы уйти, когда ей захочется побыть одной. Дверь, которую она могла бы запереть, если ей будет страшно.