Джастин шагнул вперед и повернул латунный кран. В ванну хлынула вода.
— Проточная вода, — тихо сказала Хелена. — О, как чудесно.
Он закрыл кран.
— Можешь принять ванну, если хочешь.
— Я бы этого хотела. Больше всего на свете.
Она вернулась в спальню. Джастин последовал за ней. Казалось, между ними пробежал какой-то странный электрический разряд. Она облизнула губы.
— Это должна была быть наша комната?
— Это наша комната. Просто я пока буду спать в другом месте.
— Где?
— В соседней комнате.
Ее мучили угрызения совести.
— Это я должна спать в другом месте. А не ты.
— Не думаю.
— Это было бы только справедливо.
— Заставить свою молодую жену спать во второй по величине спальне? — Его брови приподнялись. — За кого ты меня принимаешь?
— За человека, которым очень сильно манипулируют.
— Хелена, я был солдатом. Хочешь, я расскажу тебе о некоторых местах, где я спал за время своей службы? Уверяю тебя, слегка обшарпанная спальня — настоящий рай.
— Да, но эта комната явно была отремонтирована. Ты пошел на многое…
Он взял ее за руку, когда она проходила мимо него.
— Тебе она нравится?
Она остановилась и повернулась к нему лицом. Она снова заметила это. В его глазах таился слабый намек на почти мальчишескую неуверенность. Это глубоко тронуло ее.
— Это большее, на что я когда-либо смела надеяться.
Джастин несколько секунд не сводил с нее глаз.
— Я рад, что тебе нравится.
Его голос был более глубоким, чем обычно, если это было возможно. На мгновение показалось, что он хочет сказать что-то еще. Она ждала, но в следующее мгновение он отпустил ее руку.
— Мы ужинаем в семь. Мне зайти за тобой?
— Пожалуйста. Иначе я никогда не найду дорогу в столовую.
Джастин поклонился ей и вышел из комнаты. Дверь за ним со щелчком закрылась.
Хелена тяжело вздохнула. Она снова оглядела спальню, изо всех сил стараясь не сравнивать ее со своей роскошной комнатой на Гросвенор-сквер. Была ли Дженни все еще там? Сидит ли она сейчас перед мраморным камином и вяжет ли варежки для одного из своих благотворительных проектов? Она обещала, что останется. Что будет ждать вестей от Хелены.
"Как только вы поженитесь, пошли записку мистеру Финчли. Он предприимчивый парень. Он проследит, чтобы я ее получила. И потом, дорогая, если я тебе понадоблюсь, я приеду в Девон первым же поездом."
Но что, если Дженни уже уехала? Что, если после исчезновения Хелены они выгнали ее на улицу?
Или того хуже.
Погруженная в свои мысли, Хелена вернулась в ванную.
Полчаса спустя она вышла оттуда в гораздо более приподнятом настроении. Сегодня вечером, после ужина, она все расскажет Джастину. Она не допустит, чтобы еще один день прошел без того, чтобы он не узнал правду. И если он будет зол или разочарован…
Что ж, тогда ей просто придется это вынести, не так ли?
По пути в спальню она распустила волосы и небрежно расчесала их. Шум дождя казался гораздо менее сильным, чем тот ливень, который сопровождал их по дороге из Эббот-Холкомба. Она отодвинула одну сторону тяжелых штор из дамасской ткани и выглянула в окно. Капли дождя беспорядочно стекали по стеклу. Сквозь их водянистую пелену она могла видеть подъездную дорожку и конюшню за ней.
Было по-прежнему грязно, серо и уныло, но дождь поутих, пусть и совсем немного.
Может быть, дорога к аббатству все-таки не окажется непроходимой?
Она прислонилась бедром к оконному проему и, чисто по привычке, еще немного понаблюдала за открывающимся видом. Было глупо продолжать такое бдение. Никто не осмелился бы приехать сюда в погоне за ней. Даже если бы они знали, где она, они бы не рискнули ехать по дорогам. Только не в такую отвратительную погоду.
Кроме того, теперь она была замужней женщиной. Единственным мужчиной, который имел на нее какие-то законные права, был Джастин Торнхилл. Никто другой не мог заставить ее что-либо сделать. У них просто не было власти. Не для того, чтобы причинить ей вред — посадить в тюрьму или наложить на нее руки. И, конечно, не для того, чтобы заставить ее вернуться в Лондон.
И тут она увидела это. На повороте дороги, ведущей к обрыву, неуверенно замигали огни.