— Ее дядя и его бойцовый пес были более чем грубы с ней, Том. Они терроризировали ее.
— Да. Теперь я это знаю. — Голос Финчли звучал неожиданно устало. — Но, к сожалению, эти конкретные детали были разъяснены мне только… э-э… два дня назад.
Джастин посмотрел на своего друга, но его мысли были заняты Хеленой. Перед его мысленным взором предстали ее покрытые синяками руки и горло. Ее лицо, белое от страха, когда она смотрела на него с уступа скалы во время шторма.
«Я лучше умру здесь», — сказала она.
В животе у него образовалась свинцовая тяжесть. Он понял, что значит бояться. Когда висел в темнице Нана Сахиба. Когда прижгли раскаленной кочергой его обнаженную грудь, шею и подбородок. Тогда он боялся. Он чувствовал себя бессильным. Под конец он даже молил о смерти. Но он был мужчиной. И — к черту потакание своим желаниям — он заслужил это. В то время как Хелена……
Она этого не заслуживала. Она никому не причинила вреда. Она не совершала никаких преступлений.
— Есть ли шанс, что ее брат жив? — спросил он.
— Тебе лучше знать, чем мне, — сказал Финчли. — Насколько хаотичным было происходящее во время восстания? Может ли человек, который был еще жив, быть объявлен мертвым?
— Может, но с офицером это произошло бы с меньшей вероятностью. Тем более для человека, носящего титул. Тот, кто сообщил о смерти ее брата, должен был его опознать.
— А его тело?
Джастин покачал головой. Он действительно не знал. В то время и в том месте все было возможно.
— Его могли сжечь на погребальном костре вместе с другими мертвецами. Его могли расчленить или оставить гнить на солнце. Скорее всего, от него не осталось ничего, что можно было бы отправить домой в Англию.
— Тогда мы должны исходить из предположения, что Джайлс Рейнольдс, 6-й граф Каслтон, не вернется, чтобы спасти положение. Что означает…
— А это значит, — мрачно сказал Джастин, — что я должен приготовиться к судебному разбирательству с пэром, в котором мне не победить.
— Не обязательно.
Финчли выглядел задумчивым.
— Есть шанс — очень маленький шанс — что это сражение не придется вести в суде.
Джастин встретился взглядом с Финчли. Они обменялись многозначительными взглядами. Молчаливое признание всех невыносимых ситуаций в их прошлом, которые были разрешены благодаря уму Финчли и смелости Джастина.
— Что ты посоветуешь? — спросил он.
Следующие тридцать минут они провели за разговором. Точнее, говорил Финчли. Объясняя юридические «почему» и «зачем», как выразилась бы Хелена. Он был так сосредоточен на хитросплетениях своего плана, что не заметил, как пролетело время, пока маленькие часы на каминной полке не пробили час. Услышав этот звук, он вздрогнул и поднял голову.
— Проклятие, неужели так поздно?
— Тебе нужно быть где-то еще?
— Нет, но я должен был послать за ней вскоре после твоего приезда. — Финчли поморщился. — Прошел уже целый час. Она подумает, что я забыл. Или, что еще хуже, что я решил ее исключить.
— О ком, черт возьми, ты говоришь?
— О мисс Холлоуэй. Разве я не упоминал о ней? — Финчли попытался встать. — Черт возьми. Ты же знаешь, каким забывчивым я становлюсь, когда начинаю обсуждать закон.
В этот самый момент дверь гостиной открылась. Вошла женщина. Она была высокой и стройной, одетой в строгое черное дневное платье с кружевным воротничком. Ее густые волосы были заплетены в замысловатые косички на затылке.
Ее густые рыжие волосы.
Джастин бросил на Финчли острый взгляд, когда они оба встали. Его друг давно питал слабость к рыжеволосым женщинам. До сих пор он никогда не позволял себе этого. Насколько Джастину было известно, единственной любовницей Финчли была его работа.
— Прошу прощения, — обратилась она к Финчли. — Но я уже довольно долго жду.
Джастин посмотрел на женщину с легким раздражением. Ему нужно было обсудить с Финчли неотложные дела, и он не собирался обсуждать их в компании. Тем более в присутствии любовницы этого человека.
Но эта женщина не походила ни на чью любовницу. Совсем наоборот. Ее слова были резкими и деловыми, а голос — хрустящим, как свежее яблоко.
Финчли пересек комнату, чтобы встретить ее.
— Мои извинения, мэм. Я забыл о времени. — Он провел ее в гостиную. — Позвольте представить моего друга, мистера Джастина Торнхилла.
Женщина окинула Джастина оценивающим взглядом. Она, казалось, оценила его лицо, фигуру и ожоги одним внимательным и довольно холодным взглядом.
В мозгу Джастина медленно все прояснилось.
— А, — сказал он. — Вы, должно быть, Дженни.