Это также означало, что никто не мог уйти.
Она была в нерешительности по поводу этого факта. Часть ее хотела убежать. Сесть на ближайший экипаж, отправляющийся из Кингс-Эббот, и сбежать в Корнуолл, Тонтон или Эксетер. Куда угодно, лишь бы город был достаточно большим, чтобы в нем можно было затеряться.
Другая часть ее души отчаянно хотела дождаться Джастина.
«Доверься мне», — написал он в своей торопливо нацарапанной записке.
У нее не было причин для этого. Узнав правду о ней, он уехал. Отправился к мистеру Финчли в Лондон. Хотел ли он расторгнуть их брак? Или он искал адвоката по вопросу о ее психическом здоровье?
Разве он не понял, просто поговорив с ней, что она совершенно здорова? Возможно, она была мокрой и оцепеневшей от шока, но ей казалось, что она объяснила ему все спокойно и разумно. Возможно, он просто не поверил ей.
Эта перспектива никак не улучшила ее настроения.
Она ненавидела чувствовать себя беспомощной. В прошлом она боролась с этим чувством, придумывая план. Конечно, ближе к концу они с Дженни строили бесконечные планы. Конечно, ни один из них так и не осуществился. Все, кроме последнего, но, учитывая отсутствие Джастина, даже это было спорным. Но, тем не менее, такие планы всегда вселяли в Хелену надежду.
Сейчас у нее не было плана. Она была в полной растерянности. Оставалось только ждать.
Возможно, ожидание было бы легче, если бы она могла остаться наедине со своими заботами. Однако, даже когда Невиллу приходилось выполнять свои обязанности вне дома, ей не разрешалось оставаться одной. Вместо этого она была передана на попечение мистера Бутройда. Сейчас он был с ней в библиотеке, хотя и на расстоянии целой комнаты. Его седая голова склонилась над письменным столом. Она слышала, как он скрипит пером, делая пометки в своем гроссбухе.
Она со вздохом отвернулась от окна.
— Мне заказать чай?
— Что, миледи? — спросил мистер Бутройд.
Ее совесть дрогнула. Как и самообладание. Он обращался к ней «миледи» при каждом удобном случае. Как будто ей нужно было напоминать о ее нечестности.
— Я спросила, не хотите ли вы чего-нибудь перекусить.
Мистер Бутройд поднял голову, держа ручку наготове.
— Уже полдень?
Он взглянул на часы.
— Да, да, чашечка чая была бы не лишней.
Хелена позвонила в колокольчик, чтобы позвать миссис Стэндиш. Экономке, возможно, и не нравилось подавать подносы с завтраком и чаем, но в настоящее время эту работу было некому больше выполнять.
Она появилась вскоре после этого в грязном фартуке поверх платья и покрытой паутиной шапочке на голове. Она прибиралась в кабинете дальше по коридору — комнате, которая, казалось, была закрыта с незапамятных времен.
— Я полагаю, вы хотите чаю, — раздраженно сказала она.
— Да, спасибо, миссис Стэндиш.
Миссис Стэндиш покинула библиотеку так же быстро, как и вошла в нее.
Хелена села на один из диванов у камина.
— Вы не составите мне компанию? — спросила она мистера Бутройда.
Какое-то время он смотрел на пламя в камине. Затем встал из-за стола и пересел на выцветший диван напротив нее.
— Наверное, неудобно сидеть за этим столом день и ночь, — сказала она.
— Я к этому привык.
— Когда миссис Стэндиш как следует приберется в кабинете, возможно, вы сможете использовать его для своей работы? Он меньше, чем библиотека, и в нем есть собственный камин. Полагаю, там вам будет теплее.
Мистер Бутройд провел рукой по своему помятому жилету.
— Возможно.
Когда принесли чай, он был не разговорчивее.
Хелена налила ему чай.
— Мистер Бутройд, — сказала она, предпринимая еще одну попытку завязать вежливую беседу. — Насколько я понимаю, вы работаете на мистера Торнхилла с тех пор, как он купил аббатство.
— Совершенно верно. — Мистер Бутройд сделал глоток чая. — Вот уже три года.
Она налила себе чашку, добавив изрядную дозу сахара.
— А до этого?
— До того, как мистер Торнхилл купил Грейфрайерз-эбби? — нахмурился мистер Бутройд. — Я был здесь, миледи.
— Здесь?
Хелена подняла на него смущенный взгляд.
Мистер Бутройд с громким стуком поставил свою чашку обратно на блюдце.
— Я работал у предыдущего владельца аббатства.
Она ошеломленно уставилась на него.
— Вы хотите сказать, что работали на сэра Освальда Баннистера?