— Я был его личным секретарем.
На лице мистера Бутройда промелькнуло отвращение.
— В этом качестве я проработал в аббатстве почти десять лет. Кабинет, как вы его называете, имеет сомнительную особенность: когда-то он был моим кабинетом.
Она ждала, что он скажет что-нибудь еще, но он, похоже, не был склонен вдаваться в подробности.
— В самом деле, мистер Бутройд, — раздраженно сказала она. — Я что, должна выпытывать у вас подробности?
— Не мне рассказывать эту историю, мэм. Если мистер Торнхилл захочет рассказать вам об этом когда-нибудь в будущем, я полагаю, он так и сделает. До тех пор я должен уважать его пожелания.
— Он просил вас не рассказывать мне?
Мистер Бутройд заерзал на стуле.
— Не в таких выражениях. Но мистер Торнхилл — человек скрытный. Я и так уже достаточно разоблачил его, поместив это злополучное брачное объявление. Я не стану усугублять свой грех, распространяя о нем сплетни.
Хелена была уверена, что неправильно его расслышала.
— Простите меня. Вы хотите сказать, что это вы разместили объявление?
— Так оно и было, миледи. — Он поднес чашку к губам и сделал небрежный глоток чая. — Мистер Торнхилл был совсем не в восторге.
Ее глаза встретились с его. Он пристально посмотрел на нее в ответ. Она поняла, что они больше не просто пили чай. Они были двумя противниками, вовлеченными в вежливую борьбу характеров.
— Разве он не хотел жениться? — спросила она.
— Нет, конечно. Однако вскоре он пришел к выводу, что в том, чтобы иметь жену, есть свои преимущества. Подходящая женщина облегчила бы его жизнь как в аббатстве, так и в общине. Она помогла бы облегчить его бремя.
Она вернула чашку и блюдце на чайный поднос.
— Если я останусь здесь, в аббатстве…
— Если вы останетесь?
— Я, конечно, постараюсь облегчить некоторые из этих тягот.
— Вы одна из них, миледи, — сказал мистер Бутройд.
Хелена замерла, у нее перехватило дыхание. Значит, это не было простым намеком. Он хотел говорить прямо.
Час назад она, возможно, и обрадовалась бы откровенному разговору. Однако теперь она обнаружила, что у нее не хватает на это духу.
— Да. Да, я знаю.
Она сжала пальцами мягкие кашемировые складки своей шали.
— Я никогда не хотела…
Лгать? Строить козни? Воспользоваться добротой Джастина?
Нет, она ничего такого не хотела. Она думала только о себе. Как сбежать от своего дяди. Как найти достойного, честного джентльмена, который защитил бы ее своим именем.
Она поступила более чем эгоистично. Она поступила жестоко. Если у нее были какие-то сомнения в этом, все, что ей нужно было сделать, это вспомнить выражение лица Джастина, когда он сидел у ее постели, упершись локтями в колени и склонив голову под тяжестью ее предательства.
Но она не станет оправдываться. Только не перед управляющим Джастина. В конце концов, у нее еще осталась гордость.
— Миледи?
Она поднялась со своего места на диване. Мистер Бутройд тоже быстро поднялся.
— Я пойду прогуляюсь.
Его брови поползли вверх.
— В такую погоду?
— Это всего лишь мелкий дождик.
— Вам лучше остаться дома.
— Несомненно.
Она расправила подол своего серого шелкового платья и поплотнее закутала плечи в шаль.
— Я прогуляюсь до конюшен, чтобы повидаться с Невиллом. Думаю, это мне разрешено
Губы мистера Бутройда сжались в тонкую линию.
— Я не думаю, что с вашей стороны разумно ходить на улице. Если вы еще раз упадете…
Это решило бы множество проблем. Возможно, даже ее собственные. Но она не стала бы говорить такие вещи мистеру Бутройду. Какой в этом был смысл? Он твердо решил думать о ней плохо. Она, конечно, не винила его.
— Вы можете пойти со мной, если ххотите, — сказала она.
Она не стала ждать, последует ли он за ней.
Хелена шагала вниз по дорожке, ее ботинки хрустели по мокрому гравию, а юбки яростно развевались на ветру. Она была рада видеть, что дождь прекратился. Тем более что на ней не было ни шляпки, ни перчаток. Она в спешке покинула аббатство, слишком расстроенная разговором с мистером Бутройдом, чтобы найти свой плащ и другие аксессуары для активного отдыха.
Она найдет выход из этого положения. Должен же быть какой-то выход.
Хотя она ни за что на свете не могла представить, что это может быть за способ.
Они с Дженни ломали голову несколько месяцев. Только когда Дженни нашла объявление Джастина, ей показалось, что забрезжил свет в конце туннеля.
— Видишь это? — сказала Дженни, указывая на газету. — Он солдат, как и твой брат. И к тому же тихий, с поместьем в сельской местности. А еще лучше, Хелена, посмотри на это. Его не волнует состояние женщины. И он вообще ничего не говорит о ее внешности. Довольно многообещающе, тебе не кажется?