После визита доктора Коллинза Хелена вяло лежала на кровати, свернувшись калачиком на боку и уставившись на оклеенную шелковыми обоями стену своей спальни.
— Ты не хочешь взглянуть на это? — спросила Дженни. — Мы всегда говорили, что твой дядя ничего не сможет сделать, если ты будешь замужем. Незнакомый человек — это не идеально, я знаю. Но у нас мало времени. А Флит-стрит не так уж далеко. Я могу заскочить в офис этого мистера Т. Финчли, эсквайра, и выяснить все подробности. Возможно, все это пустая болтовня, но, безусловно, стоит посмотреть
Хелена никак не отреагировала. Она чувствовала себя такой разбитой. У нее едва хватало сил пошевелиться.
Дженни сидела рядом с ней на кровати, убирая волосы с ее лба.
— Не сдавайся, — тихо сказала она. — Пожалуйста, не сдавайся.
Хелена не сдалась. Надежда затеплилась в ее груди при мысли о побеге, маленький, едва тлеющий огонек, который подпитывался ее собственной встречей с мистером Финчли, а затем, позже, письмами Джастина.
«Дорогая мисс Рейнолдс», начинал он каждое из них. За исключением последнего письма. Письмо, подтверждающее ее поездку в Девон для встречи с ним. Оно было адресовано «Моей дорогой мисс Рейнольдс».
Моей дорогой.
Необыкновенная близость со стороны ее будущего мужа.
По крайней мере, так казалось в то время.
Если бы она только знала тогда, каким красивым окажется Джастин. Каким высоким, властным и харизматичным. Если бы только она знала, как страстно он поцелует ее в отеле «Стэнхоуп», как его большие руки обхватят ее лицо с нежностью, от которой у нее защемило сердце при воспоминании об этом.
Я могла бы влюбиться в него.
Осознание этого поселилось в ее груди, теплое и светлое. Это было не так тревожно, как она себе представляла. Совсем наоборот. Ведь Джастин Торнхилл был не только красивым мужчиной, способным дарить поцелуи, от которых она таяла, как патока. Он был хорошим человеком. Невыразимо добрым и стойким, он яростно защищал всех, кто был на его попечении.
Она узнала это о нем за время их разлуки. Это было невысказанной темой в каждом ее разговоре с Невиллом, мистером Бутройдом и миссис Уитлок. Джастин заботился о людях. Он защищал их.
Несмотря на свое ворчание и безапелляционность, на часто мрачное выражение лица, несмотря на позорное происхождение, Джастин Торнхилл был самым настоящим джентльменом из всех, кого она когда-либо встречала. Слишком хорош для нее.
Влюбиться в него? Она не могла придумать ничего более опрометчивого. Только не тогда, когда она лгала ему таким чудовищным образом. Только не тогда, когда она обманом заставила его жениться, хотя он этого не хотел.
Нет. Лучше держать себя в руках. Таким образом, когда он отвергнет ее — когда он отошлет ее прочь, — ее сердце не разобьется вдребезги.
Она направилась к конюшням, наклонив голову навстречу усиливающемуся ветру. Подъездная дорожка постепенно изгибалась, спускаясь вниз мимо скал. Холодный воздух ударил ей в лицо, когда она пересекла ее край. Она набрала полные легкие воздуха, вдыхая дикий, солоноватый запах моря. До конюшни оставалось всего несколько шагов. Там было бы теплее и…
— Какого черта ты здесь делаешь?
Вздрогнув, она подняла голову.
Джастин стоял в нескольких ярдах от нее, одетый в забрызганное грязью пальто, с сумкой, перекинутой через плечо. Его черные волосы были мокрыми, шляпу он небрежно держал в руке, затянутой в перчатку.
Все мысли о том, чтобы ожесточить свое сердце, растворились в воздухе.
— Джастин.
Она побежала ему навстречу, шурша шелковыми юбками. Она добежала до него всего за несколько торопливых шагов и обвила руками его шею. Это было нелегко. Он был намного выше ее. Должно быть, он наклонился к ней или наклонил голову. Она была слишком потрясена, чтобы понять, что именно.
— Ты вернулся.
— Конечно, вернуся.
Его голос был хриплым. Он обнял ее одной рукой за талию, чтобы поддержать.
— Хелена, я весь в грязи.
— Мне все равно.
Он долго не отпускал ее. Она чувствовала, как дождь стекает по ее спине и плечам, впитываясь в скрученные и заплетенные в косы волосы. Широкие рукава-пагоды соскользнули к локтям, легкий муслин нижних рукавов намок на воротнике его пальто. Передняя часть ее лифа тоже была влажной.
Наконец она отстранилась от него и ослабила смертельную хватку, которой сжимала его шею. Она вытерла капли дождя со своих щек ладонями. Она молилась, чтобы он не подумал, что она плачет.