У него дрогнул мускул на челюсти.
— Если бы они согласились тебе помочь, они смогли бы что-нибудь сделать? Смогли бы предотвратить все это?
— Я не знаю. В то время я так думала, но, оглядываясь назад, понимаю, что они, вероятно, недостаточно могущественны, чтобы повлиять на моего дядю.
Ее внимание привлекло движение в бальном зале. Ее рука крепче сжала руку Джастина.
— Но вот он да.
Джастин проследил за ее взглядом и увидел высокого седовласого джентльмена, который стоял возле ряда молодых желтофиолей и их компаньонок, стоявших у дальней стены.
— Граф Вулвертон, — сказала она. — Старейший друг моего отца и один из самых влиятельных людей в Лондоне.
— Он был одним из тех, к кому ты обратилась за помощью?
— Нет. Я никогда к нему не ходила. — Она наблюдала, как лорд Вулвертон отделился от группы желтофиолей и направился к ним. — Я уже знала, что он не станет мне помогать. Он очень сурово относится к вопросам сумасшествия. На самом деле, это он подтолкнул моего отца к тому, чтобы отправить мою мать в лечебницу.
Представление было кратким и, пожалуй, излишним. Лорд Вулвертон уже знал о ее замужестве. Он расспросил Джастина о его полку в Индии, расспросил Хелену о погоде в Девоне, а затем пригласил ее на танец. Заиграл вальс. Один из вальсов, которые она специально приберегла для Джастина. Но отказать графу было невозможно.
Хелена взяла его за руку и позволила отвести себя на полированный пол бального зала. Настенные зеркала в позолоченных рамах отражали мерцающие огни и кружащихся танцоров, создавая иллюзию, что народу в зале еще больше, чем было на самом деле.
— Что это за слухи о размолвке с вашим дядей? — спросил лорд Вулвертон, как только они начали танцевать. — Леди Ярдли утверждает, что он украл ваши драгоценности.
— Да, он отнял их у меня.
— По какой причине?
— По той же причине, по которой он пытался утаить от меня остальное наследство: из жадности.
Лорд Вулвертон заставил ее сделать поворот.
— Что вы там сказали о своем наследстве?
— Он настаивал на том, чтобы я полностью переписала его на него. Методы, которые он применял, чтобы убедить меня, становились все более варварскими.
— Это серьезное обвинение, мадам.
— Это правда, милорд.
Лорд Вулвертон недоверчиво приподнял густые серебристые брови.
— Не понимаю, как Каслтон мог что-то скрывать от вас. Вы совершеннолетняя, не так ли? Если только завещание не было признано недействительным.
— Это не так.
— Тогда я не понимаю, чего хочет этот человек. Закон есть закон.
Да, так оно и было, с горечью подумала Хелена, но только для мужчин, да и то только для самых могущественных. Женщинам, а также бедным, немощным и одиноким закон редко предоставлял какое-либо утешение или защиту.
— Закон хорош настолько, насколько хороши люди, которые его соблюдают, — сказала она.
Лорд Вулвертон оступился, едва не наступив ей на ногу. Он пробормотал извинения.
— Никто не ожидает юридической дискуссии, когда вальсирует с красивой молодой леди.
— Нет, конечно. Простите меня, милорд.
Хелена понятия не имела, как ей удалось сохранить спокойствие в голосе.
— В ближайшие дни у нас будет достаточно времени, чтобы обсудить эти вопросы.
Взгляд лорда Вулвертона был острым, как только что отточенная бритва.
— Что вы задумали, мадам?
— Ничего предосудительного, сэр, уверяю вас. — Хелена посмотрела ему прямо в глаза, когда они снова сделали поворот.
Каким-то образом ей удалось сохранить самообладание до конца танца, но, когда лорд Вулвертон проводил ее к Джастину, она почувствовала, что начинает дрожать.
— Не проводишь меня, пожалуйста, на улицу? — попросила она его.
Джастин повиновался без лишних вопросов, задержавшись только для того, чтобы взять ее вечернюю накидку. Он накинул ее ей на плечи и проводил через двери, ведущие на мраморную террасу.
На улице было холодно, но после удушающей жары бального зала Хелена обрадовалась этому.
— Что случилось? — спросил Джастин.
Она покачала головой.
— Ничего, ничего.
И затем:
— Возможно, все это слишком тяжело для меня. Видеть всех этих людей. Притворяться.
Он прислонился к мраморным перилам террасы, рассматривая ее с тем же непроницаемым выражением, которое было на его лице с момента их приезда.