В комнату я вернулась в приподнятом настроении, Дафина уже была на занятиях.
Я осторожно зашла в ванную комнату, чтобы заглянуть за шторку. Нечто странно-страшное и противное исчезло. Почесав затылок, я вернулась в спальню и уселась на кровать размышлять о прекрасном. Ну не могло же мне так показаться, чтобы я перепугалась ни с чего. Я точно помнила, что там была чья-то шкура. Скользкая и противная. Да я ее даже трогала! Мне это показалось очень подозрительным.
Хотя стресс от попадания в другой мир, чертова татуировка, магия... Кто его знает на сколько высока была вероятность получить галлюцинации бонусом в подарок по внеземной акции. Совершенно сбитая с толку, я залезла в постель и откинулась на подушках. Оставалось только листать подарок Аргейла и размышлять о прекрасном, потому что книга оказалась именно для меня абсолютно бесполезной. Язык, на котором она написана, мне был не известен и больше всего напоминал иероглифы.
— Бесполезная книженция, — от безысходности, я бросила подарок на пол и прикрыла глаза.
Что-то зашипело. От неожиданности я села и потерла глаза руками. Неужели снова галлюцинации?
Нужно было срочно все проверить. Я подскочила и споткнулась о книгу. Увиденное несколько поразило меня. Она... шипела и тлела. Схватив одеяло, набросила на томик, предполагая, что это перекроет доступ к кислороду и остановит тление, но ошиблась, она еще и задымилась. Плотные серые клубы вырывались из-под одеяла и норовили отравить меня.
Да ладно!
Уверена, что Аргейл делая подарок, рассчитывая на мою бережливость. Воззвав к закону подлости и жизненной несправедливости, я отбросила одеяло, громко ругаясь, начала хлопать руками по страницам, в надежде, что они вернутся к прежнему виду. Зря, конечно.
"Вишенкой на торте" оказалось пламя, которое внезапно вспыхнуло и рвануло сквозь мои пальцы.
— Гадство! — выкрикнула отскакивая.
Взглядом лихорадочно начала искать огнетушитель или хотя бы что-то, что могло бы помочь. Поняв, что бесполезно, рванула в ванную. Схватив стаканчик для полоскания рта, я набрала в него воды и побежала к книге. Это оказалось каплей в море.
И почему я такой жуткий тормоз, когда оказываюсь в опасности. Уму непостижимо, устроить пожар в общежитии!
Взяв ноги в руки, я побежала к господину Дарлису, надеясь, что в этот раз комендант окажется на месте.
О, чудо!
Мужчина неспешно прохаживался по холлу, помешивая громко ложечкой свой напиток. Его покрасневшие глаза выдавали длительный недосып.
— Господин Дарлис, тревога! — напугала своим криком так, что бедолага вздрогнул и выплеснул часть напитка на себя. — У нас пожар!
— Здание общежития гарантированно защищено от любых подобных происшествий. Пожар невозможен! Профессор Грантербер лично обвесил артефактами каждый угол и вшил заклятия на каждый блок.
Я схватила его за руку, и оставшаяся часть содержимого кружки пролилась на пол, но я постаралась внимание раздосадованного коменданта переключить на себя.
— А я говорю, что у меня загорелась книга! Да пойдемте уже. — я прекрасно понимала, что просто теряю с ним время, но была уверена, что службы спасения и пожарных поблизости еще более бесполезно искать.
Нехотя, но Дарлис все же пошел со мной. Неспешно и вразвалочку, чем бескрайне бесил. Неужели для него ничего не стоила безопасность студентов и их скромных пожитков?
Когда мы вошли в комнату, я застыла как вкопанная. Ни огня, ни дыма, ни даже запаха гари. Но самое странное, что книга преспокойно возлежала на моей постели. Какого лешего?!
— Анна, ты просто сильно утомилась. Я понимаю и не буду сообщать ректору о твоем проступке. Просто отдохни, — комендант смотрел на меня сочувственно, словно на умалишенную в Бедламе.
— Но я...
— Отдыхай, — он похлопал меня по плечу и вышел из комнаты.
С минуту я простояла, неверяще осматривая комнату, но не двигаясь с места. Не исключено, что у меня и правда была галлюцинация. Все же сходят с ума по одиночке. Приблизившись к книге, я провела пальцами по кожаной обложке с какими-то символами и тут же отдернула руку. Мало ли, может быть на ней какое-то древнее проклятие, которое как при вскрытии саркофага потом придет и убьет меня.
Во всем этом стоило разобраться. Сначала умыться, привести мысли в полрядок, а уж потом наведаться к ректору, чтобы переговорить.