Свидетелями этой свадьбы оказались многие: кроме русских войск, возвращавшихся с царем, в город прибыл Магнус со свитой до 200 человек, а из Москвы приехали с невестой царевич Иван Иванович и много бояр и боярынь. Кстати, на свадьбу прибыла в Новгород уже другая невеста Магнуса: Евфимия умерла вскоре после посещения ливонским королем Москвы и теперь замуж Иван IV отдавал ее младшую сестру Марию. Последней, судя по всему, не исполнилось и тринадцати лет, в то время как Магнусу было двадцать три года. И тем не менее брак в таком возрасте не являлся редкостью или отступлением от закона: Стоглавым собором 1551 года запрещалось выдавать замуж лишь девушек моложе двенадцати лет.
Итак, Москва впервые готовила свадьбу с иностранным принцем, да еще с протестантским вероисповеданием. Организаторы «свадебного разряда» за основу взяли прежние образцы, но ввели и новые элементы, сделав при этом некоторые отступления от привычных, установленных норм. Они выбрали тысяцкого, дружек, свах и т. п., невесте назначили посаженого отца и посаженую мать. Большую часть почетных свадебных должностей заняли московские бояре и их жены.
12 апреля 1573 года согласно «разряду» все свадебники собрались на царском дворе. Богато одетую невесту в сопровождении ее многочисленных «чинов» торжественно ввели в специальную комнату для молодоженов, где находилось для них «чертожное место». На последнем лежали «два сорока» соболей, один возле другого. Как только жених и невеста вошли в комнату, тотчас же дьяк Пушкин принял «один сорок» и на освобожденное место посадили невесту. С нею рядом сел жених, после того как дьяк Яровой принял «сорок» другой. Все присутствующие заняли свои места, и началось обручение — впервые православно-протестантское в истории Русского государства. Обручал и сменял кольца у невесты новгородский священник Дмитриевской церкви, а у жениха — его придворный пастор. По окончании обряда княгиня Мстиславская осыпала новобрачных хмелем, символом любви, и когда все было завершено, двинулся свадебный поезд. Все направились к Дмитриевской церкви. Жених ехал на коне, невесту везли в санях вместе со свахами. Торжественность и пышность свадебному поезду придавали почетные «поезжане», 26 князей и бояр, 15 королевских дворян.
Перед входом в церковь брачной чете постлали большой красный ковер, еще один находился в самом храме. По ним православная невеста торжественно вошла в церковь, а жених — лишь на паперть. Начавшись под сводами храма, обряд венчания завершился на паперти, поскольку жениху не было позволено войти в храм. Так был заключен первый брак русской православной княжны с протестантским принцем, который послужил примером для подобных случаев в будущем.
После венчания, когда новобрачные выходили из церкви на улицу, их по русскому обычаю осыпали хмелем. От храма свадебный поезд в прежнем порядке направился к царскому дворцу, здесь начался пир. После обильного обеда были устроены забавы, в которых участвовали все: и русские, и иностранцы. Как отметил один из ливонских летописцев, на общей радости развеселился и царь Иван Васильевич: большой охотник до пения, он собрал маленьких послушников и пел вместе с ними.
Поутру, после брачной ночи, царь подарил молодым богатые меховые шубы. Торжества продолжались несколько дней.
Новобрачные после свадьбы поселились в Оберпалене и жили в мире и согласии. В 1580 году у них родилась дочь Евдокия, крещеная по православному обряду. Родство Магнуса с московским царем не помогло в достижении желанной цели — основания самостоятельного Ливонского королевства при номинальной зависимости от Москвы. Более того, враги московского царя становились его собственными: брат Фридрих II отнял у него Эзель, шведы теснили с севера, а поляки — с юга. Поэтому, когда польский король Стефан Баторий начал одолевать русские войска, Магнус, чтобы спасти остатки своих владений, изменил Ивану IV, поспешив к новому сюзерену. Однако огорчения продолжали его преследовать и свели в могилу раньше времени: он умер весной 1583 года, сорока двух лет от роду. Мария Владимировна по просьбе русского правительства возвратилась на родину. Лишившись вслед за мужем дочери, она ушла в монастырь и жила там под именем инокини Марфы. Похоронена была в Успенском соборе Троице-Сергиевой лавры.
Как мы уже говорили, московские цари предпринимали попытки найти себе достойных невест из европейских правящих домов. Кстати, это относится и к самому Ивану IV, который восемь раз ходил под венец, но со своими подданными. Однако все по порядку.