И вот теперь с таким нерабочим настроением ей предстояло заниматься делами. А их накопилось предостаточно. Нужно было заехать в ЧП «Арканов», выбрать жениха, заскочить в «Спутник жизни», забрать корреспонденцию на имя Иоланты. На сегодня же была назначена встреча с полусумасшедшим поэтом, который на ее брачный интернетовский адрес прислал целую страницу откровенного бреда: «спускаясь с небес…» И еще ей предстояло увидеться с Гладышевым!
Артем ушел первым, смиренно унося на щеке тепло прощального поцелуя. Светлана вышла через пятнадцать минут, она специально переждала Балашова, чтобы забрать из ящика ореховой стенки, где хранились документы, свой заграничный паспорт. Паспорт нужно было передать Николаю для всяких бумажных дел — оформить визы, страховки, купить билеты…
Вчерашние вечерние звонки и ночная слежка совершенно отбили у нее охоту к перемене мест. Она даже подумывала, а не отказаться ли от предложения Гладышева слетать с ним в Копенгаген? Тем более что до сих пор Светлана понятия не имела, как объяснить заграничную поездку Артему. Но паспорт все же взяла. Мало ли, настроение изменится. А Балашову можно сказать первое, что придет в голову.
Прежде чем выйти, Света долго разглядывала в глазок лестничную клетку и прислушивалась к звукам за дверью.
«Доигралась! Теперь за каждым углом будут мерещиться маньяки с опасными бритвами…»
На пути к машине никакие маньяки ей не встретились. Зато попался сосед предпенсионного возраста с первого этажа, возвращавшийся из магазина. Увидев Светлану, он приветливо поздоровался.
«Сейчас скажет: читали мы вашу последнюю статью!..»
Но сосед сказал совсем другое, не удержался:
— Какая вы все же хорошенькая! Боже мой! Хотите йогурта?
От йогурта она отказалась. Но настроение заметно приподнялось — еще одно скрытое признание в любви, простодушное, ни к чему не обязывающее. И сразу как-то и солнце засияло ярче и птицы запели громче. Хорошо!
В ЧП «Арканов» ее провели в отдельную скудно обставленную комнату, где из мебели — только стол с телевизором двойкой, стул и еще один столик, на который свалили приличную горку кассет. На этих кассетах и были кандидаты в женихи. Чтобы добросовестно просмотреть всю эту гору, требовалось несколько часов. Светлана отпустила себе на все про все час. Она достала из сумочки блокнот, авторучку (мало ли какая фраза у кого-то проскочит или к ней какая мысль залетит) и начала просмотр.
Мужики, рекламирующие себя почти одними и теми же словами, были на все вкусы. Толстые и худые, кудрявые и не очень, блондины и брюнеты, с усами и без, молодые и постарше, спортсмены и интеллектуалы, веселые и грустные, даже белые и… черные. Поставив одну из кассет, Светлана с удивлением увидела на экране телевизора негра, который очень даже прилично говорил по-русски — чисто. И вообще, как он сам пояснил, улыбаясь дальше ушей: я самый что ни на есть свой, российский, уроженец северной столицы.
«Это он — мой выбор!» — поняла Света.
Русский негр, да еще по имени Вася и по фамилии Иванов — лучше не придумаешь. Покруче иностранца. В этой куче кассет они были в изобилии. Светлана посмотрела троих (специально не выбирала): американца, немца и поляка. Интересней всех был американец. Уже в возрасте (значит, не много осталось), достаточно крепкий (не придется выполнять роль сиделки), бездетный (не нужно ни с кем делить наследство) и ни слова по-русски (есть возможность попрактиковаться в английском). И все трое приглашали к себе: погостить, присмотреться друг к другу. И не один (вот мужики!) не уточнил, а за чей, собственно, счет!
Не предупреди ее Велосипед, что о заграничных женихах лучше забыть, она остановила бы свой выбор, конечно, на американце… и вряд ли добралась бы до негра Васи Иванова! Нет худа без добра.
Чтобы утрясти все формальности с координатами кандидата в женихи, потребовалось пять минут. И можно было лететь в «Спутник жизни», но улететь помешал Боря Арканов, оператор агентства. Он неожиданно появился из-за декоративной пальмы, как хищник, весь день карауливший свой ужин.
— Девушка Савельева! — обрадовался он, и глаза его беспокойно забегали. — А я вспоминал о тебе. Столько народа после тебя перебывало — ничего не помню. Как в черную дыру. А тебя запомнил. Что бы это значило?
— Это значит, что память крепче на неудачи.
— Как просто… Люблю умных и красивых. Слушай… помоги себя забыть, а? Что ты делаешь вечером?
— Опоздал ты, Борюсик, со своими предложениями. Я уже выбрала себе жениха. Спасибо вашему агентству.
— Французишку какого-нибудь? — нисколько не расстроился оператор.