Какая-то во всем алогичность, даже глупость. Может быть, все, как всегда, проще? В компьютер, скорей всего, никто не проникал, Арканов все же выдумал эту историю со зла (мелкий пакостник). Слежки не было (показалось — игра воображения и шампанского). Письма прихватила с собой какая-нибудь дама бальзаковского возраста, в ячейке которой было пусто (просто позавидовала неизвестной счастливице!). А в трубке молчал озабоченный придурок. Вот и все.
Придерживаясь последней успокоительной версии, так хорошо все объясняющей, Светлана отправилась на свидание с поэтом — в летнее кафе неподалеку от зоопарка. Звали поэта… Александр Блок.
Кафе оказалось закрыто. На месте, которое должны были занимать столики, стоял длинноволосый человек (коричневый пиджак, желтая рубашка, короткие синие брюки и черные сандалии на относительно белых носках) и кормил голубей. По приметам это и был Блок.
Света несколько минут наблюдала за ним из машины. Поэт держал в руках сдобную булочку, из которой добывал крошки, бросал их под ноги и сосредоточенно наблюдал, как идет борьба за корм.
«Да он еще и философ! Наверняка я первая, кто клюнул на его крошки в интернете».
Светлана вышла из машины и направилась к поэту.
Она остановилась в трех шагах от него. Блок все так же продолжал кормить голубей, не отрывая взгляда от земли. Он не заметил ее! Нужно было как-то привлечь к себе внимание, но все слова как на зло, куда-то разбежались.
— Вам не кажется, Света, — сказал вдруг поэт ангельским голосом, по-прежнему глядя строго вниз, — что все птицы, все животные… вообще, кроме человека, все живое на Земле — это представители иных цивилизаций. Они присланы сюда с миссией рассказать нам о далеких мирах, но не могут докричаться до нас. Не могут, потому что мы сами не хотим ничего слышать.
Блок поднял глаза и твердым взглядом, но с беспокойным огонечком внутри, посмотрел на Светлану.
«Точно псих! — сказала она себе. — Так… Правило трех «нет»! Не возражать, не потакать… и что там третье? Забыла…»
— Я думала, вы меня не заметили, — сказала она вслух и добавила: — Здравствуйте, Саша.
Блок бросил на землю последние крошки.
— Пойдемте в зоопарк, — неожиданно предложил он. — Наверняка вы были там в последний раз лет в десять. Зоопарк — это машина времени. Путешествовать в прошлое так легко. Нужно только забыть все, что было после.
«Нет, с ним определенно надо повнимательнее. Вспомнила! Третье «не» — не расслабляться!»
Конечно, никакого путешествия в прошлое не получилось. Разве что на несколько мгновений, когда ветер вдруг доносил запахи, которые ассоциировались у нее с детством, именно с зоопарком, где она и в самом деле была в последний раз в десять лет.
Александр Блок до настоящего психа не дотянул. Но до звания «чудик» дотягивал вполне. Взять хотя бы его стиль в одежде. Света оказалась права. Она была первой женщиной, которая пришла к нему на свидание. Но, как выяснилось, Светлана вообще единственная, кому он предложил встретиться.
— Почему я? — спросила она.
— Не сейчас, — помолчав, ответил он.
«А вот и тайна… Что называется, заинтриговал».
Как поняла Света, в принципе, Блоку никто не был нужен. Для общения ему хватало самого себя. Обычный человек вызывал у него только скуку.
— Вы не правы, — возразил Александр. — От общения я не отказываюсь. Но мне вполне хватает Интернета. Пространство! Вот о чем речь.
Это уже было в самом конце прогулки, когда они, стоя у решетки в окружении галдящих детей, наблюдали за белыми медведями внизу. Полтора часа отлетели в прошлое как одна минута. Со временем в зоопарке действительно творилось что-то не то.
— Да, пространство, — повторил Блок. — Посмотрите на шкуру этого несчастного животного — желто-серая! Ему нужна не эта комфортабельная бетонная яма, а вся Арктика. Тогда он сольется со льдами и обретет завершенность. Чем меньше пространства, тем неестественней цвета. У души тоже есть цвет. И она нуждается в пространстве. В пространстве общения. Я вижу цвет души. Вот у вас она золотистого оттенка в зеленую, голубую и черную крапинку. Золотистый цвет, хороший цвет.
— А крапинки!
— Это разрывы. Вы насилуете свою душу. Делаете то, что вам противно, — зеленое, обращаетесь с теми, кто вам несимпатичен, — голубое.
Блок замолчал.
— Ну а черное? — не удержалась Светлана.