— Выходит, Энцо — тунец? — спросил Джеймс, пытаясь разобраться.
— Нет, Энцо — рыба-сабля. Это ты тунец.
— Ах, так! — воскликнул Джеймс несколько разочарованный. — Может, лучше я — рыба-сабля? Тунца я терпеть не могу.
Ливия рассмеялась:
— Иногда ты немножечко на Энцо похож! Он бы тоже не стерпел, если б его назвали тунцом. Он был такой славный. — При воспоминании об Энцо слезы так и брызнули у нее из глаз. — Правда, немного самовлюбленный и не такой умный, как ты…
Джеймс ничего не сказал, просто обвил Ливию рукой: дал ей выплакаться.
— Спасибо тебе, — сказала она чуть погодя, утирая слезы рукавом. — Видишь, я же сказала, что ты умный. Дал мне поплакать, а Энцо всегда злился, если я о ком-нибудь плакала.
На рынке Ливия показала Джеймсу, как выбирать оливковое масло.
— Есть extra vergine, sopraffino vergine, fino vergine vergine,[52] — объяснила она.
— А экстра чистое — отличное?
— Ну да. Чем девственней, тем лучше. — Он уловил чуть заметный вызов. — Слаще. И еще говорят, что масло самого первого отжима слаще всего.
Иногда, когда они вместе готовили, он ее целовал, и поцелуи впитывали запахи ее хлопотливых рук, — душистый холодок мяты или медленно наплывавшую теплоту орегано. И хотя Джеймс был убежден, что эти ласки ей приятны, рано или поздно Ливия все-таки его отталкивала.
— В воде рыбу не жарят, — говорила она загадочно, — или: 'Lu cunzatu quantu basta, cchiù si conza, cchiù si guasta — Не увлекайся приправой — будет перебор.
Глава 31
— Как вам известно, — сказал майор Хеткот, — инициативы дестабилизации закрепления немцев в северной Италии входят в обязанности управления диверсионными подразделениями.
Джеймс кивнул. Он по-прежнему не вполне понимал, зачем его вызвал командир, правда, впервые успокаивало то, что, хотя бы не затем, чтобы отсюда выдворить.
— И, как вам также известно, — с расстановкой произнес майор, — при том, что пенициллина у нас крайне мало, распространение сифилиса становится для наших медиков непреодолимой проблемой. Немцы же, напротив, судя по всему, этой проблемы в таких масштабах не имеют.
Джеймс снова кивнул.
— Диверсионное управление разработало некий план. — Майор вздохнул. — По сценарию — убить двух зайцев. Идея состоит в том, чтобы мы собрали зараженных сифилисом женщин и переправили бы их морем на север за линию фронта. Где, надо полагать, они станут распространять эту заразу среди немецких, а не наших, солдат. Примерно что-то подобное уже предпринималось во Франции.
Джеймс не верил своим ушам. Даже для известных своим цинизмом диверсионных служб, это было слишком.
— Но ведь это же, как сказать… безнравственно! Использовать гражданское население, чтобы оно делало за нас нашу работу. И потом… ведь речь идет… о больных женщинах!
— Ай, да бросьте вы! — раздраженно вскинулся майор. — По-вашему, нравственно зажигательными бомбами сметать города с лица земли? Наводнять страны противника порнографией и черной пропагандой? Идет всеобщая война, Гулд. Поэтому для нас любые средства хороши.
Джеймс смолчал.
— Ну да, наверно, это безнравственно, — пробормотал майор. — Мне лично подобное чертовски не по нутру. Но идея одобрена на самом высшем уровне. Ваша задача организовать задержание искомого женского контингента, только и всего.
— Rastrellamenti, — сказал Джеймс.
— Что-что?
— Так итальянцы называли немецкие мобилизационные команды: rastrellamenti. Они, вероятно, и не ожидают, что их освободители ничем не лучше немцев. — Тут новая мысль кольнула Джеймса: — Отыскав таких девушек, мы, судя по всему, никакой медицинской помощи оказывать им не будем?
— Иначе это погубит весь замысел.
— Даже если те попросят?
Майор колебался с ответом. Отказ в оказании медицинской помощи являлся нарушением Женевской конвенции.
— Ну… будем надеяться, что не попросят. К тому же формально они ведь не участвуют в военных действиях.
— И каким же образом производить отбор?
— Полагаю, из числа тех, кто по документам уличен в проституции.
— Но это значит, в список попадут и невесты некоторых наших солдат. Женщины, не вышедшие за них замуж только потому, что мы не желаем им это позволить.
— Едва ли можно делать поблажки тем, кого уже признали недостойными стать женами наших военнослужащих, — заметил майор. — Послушайте, Гулд, по-моему, вы за частностями не способны разглядеть главного.
— Только разглядев частности, — парировал Джеймс, — можно осознать весь кошмар этого замысла.
52
Экстра чистое (холодного прессования), чистое высшего сорта, очень чистое и чистое