Игорь отправился на кухню. Сварил кофе. Разлил в чашки. Поставил их на поднос и принес в комнату.
Лика выпила чашку и попросила еще.
— С Гришкой было не так, — вернулась она к мучительным для нее воспоминаниям. — Антон все из родительских рук получал. А Гришка — сам себе хозяин был. Разбогател он не знаю на чем. Я с ним и закружилась. Не жизнь, а карусель. Ницца, Багамы, Сардиния… Целые замки арендовал. Нарядов мне накупил!.. О женитьбе, правда, не заговаривал. Но я полновластной хозяйкой жила в его загородном доме. Были у меня ключи и от московской квартиры. Мебель сама выбирала. Мне с ним было хорошо, несмотря на то, что беспокойный он был. Все куда-то его несло, все он что-то придумывал. Но я, выждав немного, начала говорить, что пора нам пожениться. Он будто бы согласился. Но все времени выбрать не мог. Я попыталась настаивать. Его это стало раздражать… — она потерла рукой висок. — Особенно один раз…
Лика стояла за спиной Григория, который причесывался перед зеркалом.
— Григ, мне уже надоело тебе повторять, — начала она, обхватывая его руками, — что нам надо оформить наши отношения. Мне неудобно перед знакомыми. Все мои подружки уже вышли замуж, только я одна в сожительницах осталась. Ну пойми! Ведь все равно мы поженимся. Так зачем меня терзать?
Она выглянула из-за его плеча и состроила несчастную мордочку.
Он взглянул на нее в зеркало и неожиданно для себя подумал: «А она мне надоела. Повеселился с ней — и хватит. Пора ей уступить место другой. Сколько я с ней? Лет пять, наверное. С ума сошел. Лучшие годы угробил на одну девку. Но как от нее отвязаться?..»
Он развел ее руки и сказал:
— Сегодня вернусь поздно. Много работы.
— Ну вот, — капризно вздохнула Лика.
— А ты поезжай купи себе что-нибудь. «Чемодан», — мысленно продолжил он, подавляя улыбку.
Приехав в офис, Григорий вызвал своего заместителя.
— У тебя была такая ситуация, когда ты не знал, как разделаться с женщиной? — спросил он.
— Это что, Лика твоя тебе надоела? И то правда. Столько времени. Ведь не жена. Пора на свободу. А то ты какую-то семейную жизнь себе устроил.
— Вот-вот! — подхватил Григорий. — На свободу! К морю, к загорелым девчонкам. И чтобы следом за тобой — никого. Чтобы никаких «Туда не хочу! Устала!» Душа просится в полет.
— Что я могу тебе посоветовать? Здесь все зависит от тебя. Внешне можно быть стопроцентным мачо и не уметь решить проблему с женщиной. Таких примеров навалом. Хватит у тебя решимости выставить ее из твоего дома?
— Почему нет? Жен с детьми выставляют. А Лика хорошо повеселилась со мной. Чего ж ей еще?
Он вернулся раньше обычного. Вошел бодрый, подтянутый. Лика решила немного подуться, чтобы в конце концов добиться своего.
— Одевайся, поедем в ресторан, — сказал Григорий. — Мне звонили, сказали устрицы — высший сорт.
От устриц Лика не могла отказаться. В ресторане, пахнущем морем, они сидели напротив друг друга. Пили вино. Смеялись.
— Лика, — начал Григорий, — скажи, тебе со мной все это время было хорошо?
Лика, выпив вина, расслабилась. Она положила свою ладонь на его руку и проговорила хрипловатым от нарастающего желания голосом:
— Очень.
— Значит, ты не жалеешь, что провела со мною эти пять лет?
— Конечно, не жалею. И хочу…
Она хотела сказать, что готова провести с ним всю остальную жизнь, но Григорий не дал ей договорить.
— Я рад. Я именно так и думал. Но все когда-нибудь заканчивается.