— В противном случае?
— Я остаюсь в Чикаго и предоставляю тебе полную свободу продолжать ту жизнь, которая, по всей видимости, тебе так нравится.
— Означает ли это развод? — Коди удивился своему спокойному голосу, в то время как сердце готово было выскочить из груди. Ему стало трудно дышать.
— Все будет зависеть от тебя.
— Я не хочу никакого развода! — решительно заявил Коди.
— А чего ты хочешь? — мягко спросила Карина, заглядывая ему в глаза.
Не в силах сидеть спокойно, Коди поднялся. И начал прохаживаться по комнате.
— Хочу, чтобы мы были вместе. Хочу, чтобы у нас был дом… и семья. — Он повернулся на каблуках, вперив в нее тяжелый взгляд. — Я люблю тебя, Карина. Всем сердцем люблю.
Она не отводила потрясенных глаз. А он вдруг осознал, что впервые в жизни произнес вслух такие слова.
Медленно, очень медленно поднявшись со стула, она пошла туда, где стоял Коди — около огромного зеркального окна. Взяла его руку, прижалась к ладони губами.
— Я тоже люблю тебя, Коди. По-моему, я любила тебя большую часть жизни. Но это ведь ничего не меняет, не так ли? Во всяком случае, для тебя. У тебя на первом месте по-прежнему остается работа.
— Я делал эту работу до того, как впервые встретил тебя. Я уже говорил как-то об этом. А вся история с тобой произошла именно тогда, когда я меньше всего собирался породниться с кем бы то ни было. Я не могу просто вот так оставить свое дело… особенно на данном этапе расследования.
Она на мгновение прикрыла глаза.
— Делай то, что велит тебе долг, Коди. Я не буду мешать, потому что знаю — ничего хорошего это не даст.
— А как же ты, девочка? Ты вернешься домой, в Техас?
Она все еще держала его руку в своих. Опять нежно поцеловала его ладонь и, любовно сложив пальцы в горсть, опустила руку.
— Нет, Коди. Я не смогу сидеть в ожидании твоих случайных наездов, не имея ничего, чем занять себя в твое отсутствие. Я останусь в Чикаго. Быть может, когда-нибудь мы сможем уладить наши отношения, а пока у меня есть возможность делать ту работу, для которой я себя готовила.
— Скоро все закончится, милая, — сказал он уверенно, затем откинул голову назад и, испустив громкий вздох, посмотрел на потолок. — Как часто я говорил это с тех пор, как мы знаем друг друга? — еле слышно молвил он с отчаянием и, как бы ища поддержки в ее глазах, добавил: — Мы можем сделать это, малышка. Я знаю, у нас получится. Мы любим друг друга.
Карина отвернулась к окну, за которым уже сгустилась ночь.
— Иногда мне хочется докопаться до истины: достаточно ли в жизни одной любви?
Глава девятая
Год спустя.
Карина прошмыгнула через боковую дверь клиники в полной уверенности, что уже опаздывает к приему. Так и есть: в зале ожидания полным-полно. Все утро она пробыла в госпитале, но это было необходимо. Надо вернуть веру родителям, что их шестилетний Джеми снова может научиться говорить.
Она сняла пальто и вошла в коридор.
— Карина! Слава Богу, ты пришла! Она остановилась у конторки Дежурной.
— Знаю, я опоздала. Зато буду принимать до конца дня.
— Нет, нет, я не об этом. Два раза звонил твой деверь. Просил, чтобы ты, сразу связалась с ним. Сказал, что пытался застать тебя в госпитале, но ты уже успела уйти. Потом снова позвонил сюда.
Карина почувствовала, будто огромная рука схватила ее, сжала и выдавила весь воздух из легких. Едва удалось превозмочь шок, вызванный словами Хелен, осторожно переспросила:
— Мой деверь?
Хелен вручила ей розовую регистрационную карточку, на которой каллиграфическим почерком было написано имя — Коул Коллуэй, дата, время каждого звонка и номер.
— Спасибо, Хелен, — сказала Карина и отошла от конторки.
— Надеюсь, ничего плохого, — проговорила Хелен.
— Я тоже.
А сердце уже громко ухало в груди, и стук этот отдавался в ребрах. Почему звонил Коул?
Со времени свадьбы она не видела никого из родных Коди и ни с кем не разговаривала, за исключением тети Летти. Она не знала, как они восприняли ее отъезд в Чикаго. Они с Коди никогда не касались этой темы.
Тем не менее, она чувствовала, что ее позиция, скорее, оборонительная. Как может кто-либо другой понять, что они с Коди предпочли жить порознь, жить отдельными жизнями, с минимальными контактами между собой?
По ночам бывали минуты, когда она лежала, уставясь в потолок, и старалась представить, где он, что делает и с кем проводит время. Карина сомневалась в мудрости своего выбора остаться в Чикаго, но не забывала о том, что; на ранчо ей было бы, более одиноко и совершенно нечем было бы заняться.
Она посмотрела на зажатый в руке клочок бумаги и задумалась. Готова ли она услышать то, что намерен сообщить ей Коул? Поскольку до этого раза он никогда не пытался наладить с ней контакт, дело могло быть срочным, раз уж он искал ее и в госпитале, и в офисе.
Что-нибудь случилось с Коди? За последние несколько месяцев они разговаривали по телефону считанные разы.
Или, может, Коул хочет сообщить что-то, о чем он сам не решился сказать?..
Она опустилась за свой стол и дрожащей рукой подняла трубку. Ей пришлось дважды нажимать на рычаг, прежде чем она правильно набрала номер. После первого же звонка послышался голос — глубокий и очень похожий на голос Коди, отчего сердечко забилось чаще.
— Это Карина Коллуэй, — как можно спокойнее сказала она, чтобы не выдать тревогу,
— Карина! Спасибо, что так быстро перезвонила. Я не был уверен… — Он помедлил, как будто раздумывал, надо ли продолжать дальше. Его следующие слова буквально парализовали ее: — Хотел известить тебя, что Коди ранен. Боюсь, что подробнее ничего сказать не могу. Прошлой ночью его доставили самолетом из Макаллена в госпиталь в Сан-Антонио. Сейчас он в операционной. Я звоню из офиса Камерона. Все остальные находятся в госпитале.
Застрявший в горле комок лишил её дара речи.
— Как он?.. — только и смогла она произнести.
Хуже всего было его молчание. Наконец охрипшим от волнения голосом Коул ответил:
— Не очень хорошо. Одна пуля попала в грудь, другая в бедро. О других травмах пока ничего не известно.
— Вы имеете в виду, что в него стреляли? — Ее голос взвился до высокой ноты, но она тотчас взяла себя в руки. — Я сперва подумала, что он попал в автомобильную аварию. Что произошло? Где он был? Кто…
— Боюсь, что больше ничего не знаю. Это случилось в Мексике, и кто-то из местных влиятельных людей переправил его через границу в Техас, чтобы можно было здесь положить его в госпиталь. — Он замолчал. Карина поняла, что ему тоже нелегко дается этот разговор… — Они, гм… — Последовала долгая пауза, прежде чем Коул смог продолжить: — Они чуть не потеряли его во время перелета.
Карина прижала кулак ко рту, чтобы задержать, готовый вырваться крик. Переведя дыхание, произнесла:
— Я прибуду с первым же рейсом.
— Реактивный самолет находится на пути к аэропорту Мидвей. Должен приземлиться там, в течение часа.
— Спасибо, Коул. Спасибо, что позвонили. После короткого молчания он хрипло добавил:
— Я подумал, тебе будет интересно узнать об этом.
Она крепко зажмурилась, чтобы не брызнули набежавшие слезы.
— Да, — успела сказать, до того как их разъединили. Карина не могла отойти от телефона, так и продолжала сидеть с трубкой в руке — единственным звеном, связывающим ее с Коди.
Борясь со слезами, она встала, аккуратно подобрала свою сумочку, намеренно концентрируя внимание на практических мелочах, словно этим могла отодвинуть ужасное известие.
Подойдя к столику Хелен, помедлила, глубоко вздохнула и как можно спокойнее сказала: