Я вновь отвернулась к окну, силясь скрыть ярость и разочарование. Все, чего я с таким трудом добилась, все до последней монеты в один миг оказалось потерянным. Когда-то я пришла в город, сжимая в руках чемоданчик с одной сменой платья, и сейчас вынуждена буду покинуть его, имея едва ли больше, чем тогда. И с кем? С человеком, чье «благородство» отдает столь ярко выраженным привкусом унижения.
Да провалился бы вовсе этот гребень вместе с леди Осси и всеми законниками вместе взятыми! Если бы только мне разрешено было оставить лицензию зельевара! Тогда всего-то и нужно было бы сбежать от ненавистного лорда, для которого я в лучшем случае лишний рот, а в худшем – очередная несчастная жена, которой, возможно, суждено сгинуть без суда и следствия. Сбежать – и отправиться как можно дальше. Быть может, к морю…
Мои размышления прервало деликатное покашливание городского главы.
– Нужна ваша подпись, душечка. Здесь брачный контракт и документы, подтверждающие ограничение ваших прав в пользу лорда Кастанелло. Все будет заверено соответствующим артефактом, так что искренне не советую нарушать пункты договора. В противном случае сожжение на костре покажется вам куда более милосердной альтернативой.
Лорд Кастанелло уже успел подписать все необходимые бумаги, и теперь договор пододвинули ко мне. Глава городского совета протянул перо, на кончике которого светилась капля чернил. Я расцепила пальцы, чтобы взять его, и только сейчас заметила, насколько сильно, до вмятин на толстой коже перчаток, впивалась ногтями в свои ладони.
– Понимаю, с наручниками не очень-то удобно. – Лорд Ранье сочувственно вздохнул, глядя, как я пытаюсь обмакнуть перо в магические чернила. – Но, надеюсь, вы простите нас за этот временный дискомфорт. Поставите подпись – и тогда уже ваш муж решит, нужно ли физически ограничивать вашу свободу. В конце концов, согласно древнему обычаю, ему предстоит нести полную ответственность за ваши поступки.
Пробежавшись глазами по документам – полное подчинение супругу, невозможность покидать земли лорда Кастанелло без его ведома и надлежащего сопровождения, невозможность работать, обязательная ежемесячная проверка службой магического контроля – я мысленно попрощалась со свободой и расписалась, воспользовавшись старой фамилией:
Госпожа Фаринта Ридберг.
Теперь леди Фаринта Кастанелло.
– Раз с формальностями покончено, объявляю вас мужем и женой, – с легкой издевкой произнес лорд Ранье. – Можете поцеловаться.
– Эту часть мы, пожалуй, пропустим, – ответил лорд Кастанелло, и я была с ним полностью солидарна.
Лорд в последний раз щелкнул крышкой часов и сгреб документы, не дожидаясь, пока высохнут чернила.
– Ну вот и отлично. – Он поднялся на ноги. – Снимите с леди наручники, и мы вас покинем. У меня еще много дел, я и без того отстаю от графика.
Господин дознаватель с непередаваемой гримасой снял с меня наручники и повесил себе на пояс. Взамен на мое запястье был надет браслет с россыпью светящихся кристаллов – печать, одновременно скрепляющая договор и обеспечивающая его выполнение. Браслет выглядел совершенно новым, и у меня промелькнула мысль, что именно за ним и уезжал лорд Кастанелло в тот час, что прошел с момента его отбытия с площади до прибытия в кабинет главы городского совета.
– Вам несказанно повезло, Фаринта, – обронил господин дознаватель, в упор глядя на меня. – И я сделаю все, чтобы выяснить причину этого везения.
– Будьте добры со всеми вопросами впредь обращаться ко мне, – оборвал его мой новый супруг. – И прошу нас извинить – я спешу.
Когда мы вновь оказались на улице, Ратушная площадь уже успела приобрести свой привычный вид. Место помоста заняли лавочки торговцев, предлагавших горячее вино и сладкую сдобу, уличные кофейни выкатили наружу столики и кресла, на которых лежали стопочками теплые пледы, предлагавшиеся гостям, чтобы те могли насладиться кофе на свежем воздухе. Люди прогуливались, торговались, наполняли корзины, обсуждали последние сплетни за кружкой горячего пряного вина. Чья-то лошадь, запряженная в открытую повозку, испуганно отшатнулась при виде проскочившего по переулку самодвижущегося экипажа, опрокинув часть груза на мостовую, и теперь торговец ожесточенно спорил с извозчиком, выясняя, кто из них двоих будет расплачиваться за убытки.