– Если ты хочешь еще одну из приблизительных аналогий, – продолжал Стерн, – психиатрия – вроде карты дорог. И достичь одного и того же места можно разными путями.
– Придется помучиться, – вздохнул я. – Это только сперва восьмиполосное шоссе… А потом – по горной тропке. Но ведь я не знаю, где сворачивать?
Он хохотнул. Мне понравился его смех.
– Вон за той грунтовкой.
– Пытался. Только там смыло мост.
– Ты уже знаешь эту дорогу, – сказал он, – начнем сразу от моста.
– Никогда не думал, что так можно. Мне казалось, я должен заново проделать ее, дюйм за дюймом.
– Необязательно. Может, придется, а может, и нет, но мост легче перейти, когда ясна вся остальная дорога. На мосту может и оказаться, и не оказаться ничего ценного, однако ты не сумеешь подойти к нему, если не осмотрел все остальное.
– Тогда пошли. – Я ощутил растущую решимость.
– Хочешь еще совет?
– Нет.
– Просто говори, – сказал он, – не пытайся слишком глубоко погружаться в то прошлое, о котором идет речь… Первый отрезок, когда тебе было восемь, ты по-настоящему прожил, второй, с детьми, – подробно пересказал. Визит, что был в одиннадцать лет, воскресил. Теперь просто говори.
– Хорошо.
Он помедлил и спокойно сказал:
– Так, значит, в библиотеке ты поведал ей об остальных детях.
Я рассказал ей о… а потом она сказала… и что-то случилось, и я завопил. Она утешала меня, а я… я грубил. Однако теперь речь была не об этом. Мы шли дальше.
Библиотека. Кругом кожа. И я стараюсь сделать с мисс Кью то, что говорил Дин.
А сказал он так:
– На верхушке холма около Высот живет женщина по фамилии Кью. Ей придется позаботиться о вас. Вы должны заставить ее сделать это. Слушайтесь ее во всем, только держитесь вместе. А кроме того, живите так, чтобы мисс Кью была счастлива, и она постарается, чтобы вы были счастливы. И смотрите, чтобы никто из вас, ни один, помни, не сбежал от остальных. А теперь делайте то, что я сказал.
Так сказал нам Дин. И каждое его слово было соединено с другими как бы стальным тросом, так что образовывало в общей сложности единое целое. Во всяком случае, я разрушить его не мог.
Мисс Кью спросила:
– А где сейчас твои сестры и малыш?
– Я приведу их.
– Это недалеко?
– Достаточно близко. – Она промолчала, и я поэтому встал. – Скоро вернусь.
– Подожди, – остановила меня она. – Мне… некогда было подумать. Надо устроить все, понимаешь?
Я отвечал:
– И думать вам незачем, и все уже готово. Пока.
По пути к двери меня догнал ее голос, становившийся все громче и громче по мере того, как я уходил:
– Ну, вам, молодой человек, если вы собираетесь жить в этом доме, придется поучиться хорошим манерам… – И еще что-то в этом роде.
Я вышел из дома, прокричав ей в ответ:
– Да, ладно, ладно.
Солнце пригревало, небо было ясным, и в дом Дина я вернулся достаточно скоро. Огонь в очаге погас, от Малыша разило. Джейни, перевернув палитру, сидела на пороге, уткнувшись лицом в ладони. Бини и Бони, примостившись на одном табурете, так тесно прижались друг к другу, словно стоял мороз, а не жара.
Я шлепнул Джейни по руке, чтобы вывести ее из уныния. Она подняла голову, и я увидел, что серые глаза ее – ну или, может быть, чуть зеленоватые – стали цвета воды в немытом стакане из-под молока.
Я спросил:
– Что это здесь произошло?
– Что еще и с кем могло здесь произойти? – захотела узнать она.
– Со всеми вами.
– Просто нам здесь все опостылело, вот и все, – безучастно проговорила Джейни.
– Да ладно вам, – сказал я. – Надо выполнять волю Дина. Пошли.
– Нет.
Я посмотрел на близнецов. Обе повернулись ко мне спиной.
Джейни произнесла:
– Они голодны.
– Ну так дай им чего-нибудь.
Она пожала плечами. Я так и сел. И с какой стати Дину понадобилось попадать под это самое дерево…
– Мы теперь не можем слидиняться, – буркнула Джейни. Тут я все понял.
– Что ж, – сказал я. – Придется мне быть за Дина.
Малыш забрыкал ногами. Джейни глянула на него.
– Ты не способен на это, – перевела она.
– Но я ведь знаю, где брать скипидар и харчи, – настаивал я. – Знаю, где набрать упругого мха и забить им щели, где рубить дрова. Правда, я не умею за многие мили позвать Бони и Бини, чтобы отпереть двери. И не могу сделать, чтобы все слидинялись.
Так прошли томительные часы. Наконец скрипнула колыбель. Я поднял голову, Джейни как раз смотрела в нее.
– Хорошо, – сказала она. – Идем.
– Кто это сказал?
– Малыш.
– Так кто же сейчас всем заправляет? – спросил я, немного озлившись. – Я или Малыш?
– Малыш, – отвечала Джейни.
Я поднялся, чтобы дать ей в зубы, но вдруг остановился. Если Малыш способен заставить их сделать то, что хотел Дин, значит, это будет сделано. А если я начну суетиться и пинать всех наружу, все так и останется на своем месте. Поэтому я промолчал. Джейни встала и вышла вон. Близнецы проводили ее взглядом. Потом Бони исчезла. Подобрав ее одежду, ушла через дверь Бини. Я достал Малыша из колыбельки и взвалил на плечо.