Молодежь встречалась во время общественных и семейных праздников (особенно во время свадебных торжеств), богослужения, паломничества к священным местам и, конечно, на сельскохозяйственных работах — во время жатвы, сбора винограда, на пастбищах (так как молодежи, как правило, поручалось караулить скот). В осеннее и зимнее время обычным поводом для встречи молодежи были посиделки, на которые девушки собирались, чтобы прясть, чистить овощи, колоть орехи и т. д. В Лотарингии на посиделках происходило своеобразное словесное состязание между находившимися в доме девушками и парнями, стоявшими снаружи.
Родители привозили своих подросших дочерей на ярмарки, где складывались благоприятные условия для знакомства и сближения молодежи. При знакомстве, при зарождении чувства в крестьянской среде не приняты были словесные излияния. На взгляд стороннего наблюдателя любовный код жестов крестьян выглядел грубым: парень свои внимание и симпатию к девушке проявлял, похлопывая ее по плечу, по колену, допуская и более фривольные жесты. Проявлением симпатии был обмен подарками, угощение сластями.
Наиболее распространенным по всей Франции словом, обозначающим ухаживание, является глагол fréquenter (посещать). По мнению А. ван Геннепа, этот термин более всего относится к периоду после обручения. Но в области Берри, к примеру, fréquenter означает сам процесс ухаживания, когда молодой человек, приметив девушку, начинает посещать усердно все общественные места, ярмарки и рынки, где бывала его избранница. В диалектах акт ухаживания обозначался разными выражениями, например «беседовать», «следовать за девушкой» (в центральной зоне Франции), «ходить вместе с такой-то» (во Фландрии). Парень, который ухаживает, чаще всего называется galant (кавалер, вздыхающий) или же более литературно amoureux (влюбленный). Термины l’amant (тот, который любит) и la maîtresse (любящая) в словоупотреблении селян не имеют эротического смысла, который они приобрели в быту буржуазии (любовник, любовница).{671}
Нормы поведения молодежи чрезвычайно разнообразны во Франции и кажутся иногда взаимоисключающими. По убедительному мнению М. Сегален, суть дела заключается в сложности и многообразии социальной структуры французского общества. В областях, где хозяйства сравнительно однородны, царила большая терпимость нравов, чем в тех районах, где бок о бок жили крестьяне-собственники, арендаторы, крупные землевладельцы и сельскохозяйственные рабочие. В областях со сложной социальной иерархией общественное мнение активно противилось социально неравным бракам.
В последнем случае, учитывая правила поведения, а также представления об идеальном партнере, которые внушались с детства, в девушке ценились не только физическая сила, ловкость в крестьянских работах, домовитость. Приветствовались ее скромность, сдержанное поведение. В Провансе, например, говорили: «Девушка без доброго имени, что крестьянин без фермы» (Fille sans bonne renommée, paysan sans ferme). Репутация скромной девушки ставилась у французов выше денег: «Добрая репутация ценится выше, чем золотой пояс» (Bonne renommée vaut mieux que ceinture dorée), так считали в Лангедоке, Гаскони, Лимузене.{672}
Однако в отдельных областях Франции встречались обычаи, которые этим предписаниям явно противоречили. В воскресенье и другие праздничные дни, а также в будни после долгих посиделок парень просил девушку приютить его, и она, не спросив разрешения у родителей, допускала молодого человека в свою комнату. В иных случаях девушка оставляла открытым окно своей спальни, чтобы туда мог проникнуть один из ее почитателей. В обоих вариантах девушка ставила условием скромное поведение (парень должен был провести ночь в ее постели, не снимая верхнюю одежду), что, впрочем, не всегда выполнялось. Среди ночных посетителей не обязательно был тот, кого она выбирала в качестве будущего мужа.
Описанный обычай, называемый троссе (trosse) (встречаются и другие местные названия этого обычая), во Франции не слишком широко распространен. Он фиксируется преимущественно на юго-востоке, в альпийской зоне, в Нижнем Эльзасе, есть не очень ясные сведения от середины XIX в. относительно французской Баскони, Вандеи, Савойи, Бретани и Нижней Нормандии. Троссе близок к обычаю, известному у германских и кельтских народов Европы под названием «кильтганг» и «нахтфрайерай».{673}
Весьма противоречивым было суждение общества относительно девственности невесты и внебрачной беременности. На севере страны девственность считалась необходимой для доброй репутации невесты, на юге общественное мнение было более терпимым. В некоторых местах к одинокой матери относились снисходительно (тем более если обольститель являлся местным жителем, хуже, если он чужак). Однако в Бретани, например, в отдельных районах отношение к ней было столь суровым, что она не могла оставаться даже в качестве работницы на ферме своего брата и вынуждена была ехать в город.