В Филлахе (Каринтия) после почетных танцев новобрачных отводили в спальню, где они снимали, насколько позволяли приличия, часть одежды и при гостях ложились в брачную постель, потом тотчас поднимались, одевались в обычное воскресное платье и опять отправлялись танцевать и веселиться. Танцы, по мнению Ф. Кошира, символизируют прием невесты в новое сообщество, единение родни. В некоторых районах Каринтии перед тем, как начать почетный танец с невестой, браутфюрер трижды крестил пол шляпой или опрыскивал пол вином крестообразно. Далее, танцуя с посаженой матерью и подружками, он делал па в виде креста и трижды каждый раз крестил пол шляпой. Этот танец назывался «танец креста» (Kreuztanz).{225}
В Понгау (Зальцбург) во время танца невесты часто пели юмористические куплеты, содержащие намеки на те или иные события из прошлой жизни жениха и его родни. Иногда они были не очень приятные, но жених никоим образом не должен был проявлять неудовольствие. После каждой строфы (а их бывало очень много) новобрачным следовало протанцевать.{226}
В некоторых местностях во время обеда около полуночи (иногда это бывало уже во время свадебного шествия) появлялись ряженые молодые сельские парни. Их предводитель молча предъявлял жениху «паспорт», который давал им право на три танца, первый из которых они танцевали между собой, второй и третий — с партнершами, которых они выбирали из числа гостей, что вызывало оживление и шум. «Паспортом» служила длинная стихотворная речь браутфюрера, в которой так или иначе задевался каждый из гостей. Браутфюрер являлся и автором текста. Этот обычай полностью сохранился до наших дней в Нижней Австрии в Буклиген Вельт. После трех танцев ряженые удалялись или, переодевшись, появлялись вновь. Иногда они или приносили новобрачным много куколок (намек довольно ясный), или передавали невесте сшитую из лоскутов куколку «Wudil» — брачного оракула. Если невеста, «распеленав» пакетик, в гневе бросала куколку на пол, это предвещало новобрачному, что он будет у жены под каблуком.{227}
В конце обеда обычно собирали деньги, чтобы расплатиться за обед, а также вознаградить труд кухарки. Она появлялась заплаканная, жаловалась, что прожгла передник. Гости ее утешали и давали деньги. Во время этой церемонии каждый гость пел свой куплет, что могло продолжаться очень долго.{228}
Если молодым дарили подарки, то это обычно были полезные в хозяйстве вещи. В городе на рубеже прошлого и нашего столетия, например в Линце, в чиновничьей среде дарили шкатулки с серебряным несессером, фарфоровые сервизы и хрустальные наборы, серебряные приборы, часы, картины, книги. В настоящее время дарят, как правило, миксеры, пылесосы, холодильники, швейные машины, приемники, телевизоры, торшеры, столовые приборы, но среди подарков по-прежнему остаются картины, фарфоровые изящные статуэтки, роскошные вазы.{229}
После полуночи обязательно танцевали кранцелабгетанц (Kranzelabgetanz, буквально «обтанцовывать венок»). Его начинали и кончали посаженая мать невесты или посаженая мать жениха. Прежде этот танец исполняли лишь в том случае, если невеста не потеряла целомудрия. Если девушки подозревали, что это не так, они во время этого танца высмеивали подругу в своих куплетах, а замужние женщины старались ее защитить. Пикирование острыми словечками нередко происходило между замужними женщинами и незамужними девушками. Существовали некоторые отличия этого танца по землям. Обычно хохцайтсладер поднимался и вновь провозглашал здравицу в честь молодых. Невеста еще раз танцевала со всеми мужчинами и затем останавливалась в середине комнаты. Подружки снимали с нее венок и надевали чепец. Символом замужней женщины в Форарльберге был белый чепец из тонких кружев, натянутых на остов из проволоки. В Бургенланде во время этого танца подружки невесты с горящими свечами в руках окружали брачащихся. Свечи являлись атрибутом свадебной обрядности и в других землях Австрии. Так, вплоть до первой мировой войны в Восточной Штирии подружки невесты танцевали с браутфюрером и прочими парнями медленный штирийский танец. На голове у каждой находился пирог, украшенный цветами, ветками бука и шестью — двенадцатью горящими свечами. Они танцевали до тех пор, пока не гасли свечи.{230}
Во многих австрийских землях в свадебной обрядности продолжали бытовать и обычаи, связанные с убийством петуха. В деревне Валькенштейн (Нижняя Австрия), например, невесту ставили в круг, завязывали ей глаза и приносили петуха с подрезанными крыльями. Невесте нужно было поймать птицу и убить ее. Связь этих обычаев с масленичными вполне понятна, ведь фашинг — одно из любимейших времен свадеб.{231}